– Отчаливай! Живо?.. – крикнул кто-то с главной караванки. Бурлаки бегали как угорелые по баркам, перебегали с барки на барку, кто брал весло, кто держал поносную, кто веревку…
– Отчаливай вон ту! что стали? – кричали с караванки. Барки трещали, скрипели… Одна барка пошла, понесло и людей вместе с нею. Подлиповцы рот разинули.
– Крестись! – командовал лоцман. Крещеные бурлаки перекрестились. Барку повернуло боком, и она так и поплыла.
– Греби возьми! – Бурлаки схватили весла. Одно весло держали двое,
– Греби сильней! греби-и!! Бурлаки опустили в воду весла и стали помачивать их,
– Отчалива-ай!! Поплыли еще две барки, потом три, десять… Пила и Сысойко стояли посредине коломенки, ничего не понимая.
– Сысойко! – сказал Пила с боязнью и вцепился в полу Сысойкина полушубка.
– Боюсь, – ответил Сысойко. Дети Пилы перестали откачивать воду. Они тоже стояли около отца и, ухватившись за полы полушубков Пилы и Сысойки, дико смотрели на удаляющиеся барки.
– Эй, вы! Пила! Сысойко! на корму! – кричит лоцман. Пила и Сысойко подошли.
– А вы што глазеете! Пошли в барку, – крикнул лоцман на детей Пилы. – Эй, вы! у весел стойте!.. Пошли на нос! еще шестеро сюда! – командовал лоцман, толкая бурлаков и тыча в их подбородки. Стали стаскивать в воду поносные. Стаскиванье сопровождалось песнею: обхватит бурлак поносную, напрет на нее всею силой и закричит: «дернем-подернем, да раз!.. ха!!» – и двигается поносная, а не запоет бурлак этой простой песни – и силы нет…
– Смотри, ребя! не робеть. Что скажу, то и сполняй. Теперь, братцы, боязно, как раз потонем! – говорит лоцман. Все бурлаки струсили, а Пила спросил лоцмана: «А пошто?» Лоцману не до рассуждений было. У него много дел. Все приготовлены, каждый держит в руке что-нибудь: кто весло, кто поносную, кто шестик, лежащий на коломенке, кто веревки.
– Отчаливай! – закричал лоцман Терентьич. – Отвязывай веревку-то! С другой барки отвязали веревку с кормы. Коломенку двинуло в воду и живо поворотило кормой вниз по реке.
– Мужланы! Анафемы!!! Я вас! – ревет лоцман… – Да отвязывайте носовую веревку!.. Ах, беда!.. Греби к берегу!! стой в носу!.. Не тронь канат! Бурлаки забегали, напугались. Сдвинули поносную и стали; погребли веслами и стали. Лоцман вышел из терпения.
– Ах, мука какая! Да будьте вы прокляты, дьяволы эдакие! Загребай воду-то! Не так: в ту сторону!.. Ах, беда! От себя, черт, от себя!.. – Бурлаки работали что есть силы. С них катил пот, а все не в толк.
