– А вас много?
– Не все ошшо. – Их было человек тридцать.
– А далеко?
– Далеко.
– А што робить?
– Плыть.
– Э! А скоро идти-то?
– Скоро. Пила ушел от бурлаков и поехал в Подлипную. Дорогой он думал: «Идти в бурлаки или нет? Бурлачество, бают, – хлеба много… А в деревне што! тот болен, другой помирает, третьего везти хоронить надо, да поп еще привяжется. Эх!.. Надоела эта жизнь!.. Дай пойду в бурлаки… Надоели подлиповцы; пусть помирают, мне не пособить. Только выздоровеет Сысойко и Апроська, возьму их с собой…» Пиле эта мысль хорошею показалась, он захохотал и решился во что бы то ни стало уйти с Апроськой и Сысойком бурлачить, сам не зная, что это за дело такое, веря в слово богачество и в надежду иметь всегда много хлебушка… «Уйду же я, уйду! Уж не поклонюсь боле никому, не дам коровы. Что я без коровы-то? Вон везу две свиньи, да что толку – не живые. И станового теперь не боюсь…» При мысли о том, что он будет бурлачить, Пила чувствовал какую-то легкость, свободу, удовольствие и никого не боялся… До Подлипной Пила ехал четыре дня, Ночи он спал в деревнях. Каждую ночь ему мерещилось бурлачество, или он идет куда-то на гору с Сысойком, Апроськой и всеми подлиповцами, Сердился Пила: зачем» то прочие подлиповцы идут, зачем и Матрена тут? и старух» Сысойкова тут?.. Идут они долго-долго, все гора, и конца нет. Вот один свалился с горы, за ним другой и прочие, и Пила в страхе кричит и пробуждается, «Не дошли…» – ворчит Пила и силится заснуть, чтобы увидать что-нибудь получше – хорошо ли бурлачить… Ему опять кажется, опять он с своим семейством и подлиповцами на поле, и все рубят дрова. Рубят-рубят, а дров нет, Где же Сысойко и Апроська?.. Жалко стало Пиле, стал он искать их, нашел: лежат в подлиповском болоте мертвые – медведем изгрызены… Заплакал Пила, заревел… Проснулся, на глазах слезы… Живы ли Сысойко и Апроська?.. Сердце дрогнуло у Пилы: «А что, если померли?.. Пила не мог придумать, что будет с ним, если помрут Апроська и Сысойко, Он только и придумал! «А пошто я-то не помру? Я-то на што живу?..» В первый раз в жизни Пила почувствовал сильное горе, Его мучила не корова, а Сысойко и Апроська… Мысль о Сысойке и Апроське всю дорогу мучила Пилу; всю дорогу он не находил покоя. Зол сделался Пила, и боядся он приехать в деревню, точно в ней сто медведей засели…
Приехав в деревню, Пила прямо отправился к Сысойке. Домой он побоялся прийти. В избе было темно и холодно, не слышно ни звука, ни шороха… У Пилы сердце дрогнуло.
