Граф кивнул:
– Ах да, Амарека… Вы хотите, чтобы и она стала частью империи? Поговаривают, что сами боги правят на том огромном континенте, что лежит по другую сторону океана. Доводилось мне слышать также, что люди, его населяющие, ведут жизнь спокойную и размеренную, совершенно не похожую на нашу. И будто бы их цивилизации не коснулись бесчисленные бедствия Тысячелетия Ужаса.
Впрочем, сам граф не придавал особого значения ни этим слухам, ни тому, что сам говорил об Амареке. Однако в этот миг он внезапно заметил, что в обычно столь невыразительных глазах барона вспыхнул интерес.
– Ну а почему бы и нет? – объявил Мелиадус. – Я бы пошел на штурм самих врат рая, если бы сумел их отыскать.
Через какое-то время, извинившись, граф оставил барона, и впервые за все это время погрузился в сомнения, ибо теперь он уже не был уверен в правильности своего решения держаться в стороне от схватки.
Дочь графа, хотя и унаследовала ум и проницательность своего отца, все же плохо знала людей, ибо была лишена того богатого опыта, которым владел Брасс, и потому барон, с его мягким мелодичным голосом и мужественной красотой, представлялся ей человеком порядочным и благородным, но вынужденным проявлять жестокость и суровость в силу возложенной на него исторической миссии. И даже в дурной славе барона было что-то привлекательное.
Сейчас, незаметно выскользнув из своих покоев, Иссельда спешила к нему на свидание, уже в третий раз. Они встречались в западной башне замка, которая пустовала со времен прежнего Лорда-Хранителя, встретившего там свой ужасный конец. Их свидания были достаточно невинными, всего лишь легкие прикосновения, поцелуи, ласковые слова любви и разговоры о свадьбе. Иссельда обожала своего отца и догадывалась, что одна лишь мысль о том, чтобы любимая дочь вышла замуж за барона Кройденского, может его очень расстроить. И все же не в ее силах было устоять перед обаянием Мелиадуса. Впрочем, она даже не была до конца уверена, что это чувство именно любовь. Но их таинственные встречи были столь волнующи, что она не могла не отдаться этому влечению.
В одной ночной рубашке Иссельда проворно пробежала по темными коридорам и лестницам замка, даже не подозревая, что за ней по пятам следует некая загадочная фигура в черном плаще и с длинным кинжалом в руках.
Не в силах сдержать бьющееся сердце, широко улыбаясь, взбежала она по винтовой лестнице башни, туда, где в темной комнате ее дожидался барон. Низко поклонившись, он обнял девушку и принялся ласкать ее сквозь тончайшую шелковую рубашку. На сей раз его поцелуи показались ей более настойчивыми, почти дерзкими, и, задыхаясь, она ответила на поцелуй, крепко обнимая спину барона, обтянутую замшевым жилетом. Его руки опускались все ниже. Сперва он ласкал талию девушки, затем ее бедра. Иссельда прижималась к барону, но неожиданно ощутила в душе некий необъяснимый страх и попыталась отпрянуть.
