Пробуждение Бориса было совсем обыденным. Вначале ему показалось, что спит дома, но потом постепенно вспомнил, где находится. В темноте, к сожалению, видеть он так и не научился. Глюки — не в счёт. Поэтому первым делом попытался найти фонарь. Тот оказался рядом. Несколько минут ушло на то, чтобы выяснить местонахождение и исследовать подстанцию. Убедившись, что почва представляет собой монолитный бетонный массив, неотделимый от бортов, а также отсутствуют признаки подъёмных механизмов и вообще движущихся конструкций, он постепенно успокоился и пришёл в себя.
Его сильно мучила жажда, но в банке оставалось немного воды. Потом был проверен телефон, проведена ревизия запасов, отдано должное найденной банке кильки в томате, которую пришлось есть с тем же овсяным печеньем.
Странно, но наш герой почувствовал себя намного лучше. Он был бодр, насколько бодрым может быть человек, находящийся трое суток глубоко под землёй в микроклимате с низким содержанием кислорода и давлением выше тысячи миллиметров ртутного столба. Мысли текли как надо, состояние было спокойное, уравновешенное. Несмотря на оторванность от мира и перспективу никогда не подняться на поверхность, он понял, что может выдержать здесь достаточно долго, как минимум ещё несколько дней.
Сходил, набрал воды, профильтровал её. Потом решил сходить зарядить фонарь, так как горел он уже тускловато.
Поднимался на пятидесятый не спеша, с перерывами. Воздух был густой и вязкий, как кисель, с приторным запахом нефтепродуктов и аммиака. Любые физические нагрузки тут же вызывали потливость и одышку. Пока поднимался, никого из людей не встретил. Зато стало казаться, что пыльный уклон, по которому проходил много раз, как-то изменился. Борис вглядывался, но никак не мог понять, в чём причина изменений. То ли в том, что поднимается он слишком медленно и обращает внимание на такие мелочи, как нелепо торчащие из бортов и кровли куски арматурин или кучи мусора в нишах? То ли просто нет никакого движения воздуха, и фонтанчики пыли, поднимаемые при ходьбе, не сносит вверх, как обычно — они разлетаются, постепенно оседая, будто замедленная съёмка маленьких взрывов?
Он вспомнил о своих странных видениях, и эти изменения встревожили его: не является ли это развитием болезненного состояния его психики? Не выдержал — подошёл к нескольким полусгнившим доскам, неизвестно для чего лежавшим у борта. Потрогал их сырую поверхность, ощутил исходящий от них острый запах плесени, постоял несколько минут в задумчивости.
