Клеть замедлила ход, грохот её направляющих роликов начал замещаться шумом множества падающих капель воды, напоминающим ливень. Потом раздался звонкий сигнал гонга, открылись ворота и люди хлынули наружу. Электровозы, автобусы и наиболее древнее транспортное средство стали развозить их по рабочим местам.
Машинистам не нужно было далеко ходить — их депо совсем недалеко от ствола. Обычно смена начиналась с чая, но сегодня пришлось спешить. Машинисты быстро сновали между составов и столь же быстро разъезжались.
Борис быстро проверил свою машину, вытащил из кармана ключ-бирку, разблокировал контроллер>{5}, поднял пантограф>{6} и выехал на выработку.
Пока он пробирается к полным рудоспускам на пятнадцатом квершлаге, внимательнее приглядимся к его локомотиву. Электровоз имеет несколько метров в длину, кабину посредине, в которой одному ехать вполне вольготно, вдвоём же — намного теснее. Приводится он в движение двумя двигателями, располагающимися спереди и сзади, а электроэнергию получает от троллеи — оголённого медного провода, подвешенного на высоте около двух метров.
Вот таким чудом техники и управлял Борис. Электровоз был его вторым домом и другом. Негружёный состав ехал, как всегда, резво на четвёртой позиции, напевая свою незамысловатую песню, проносясь по пустынным коридорам горных выработок, ярко освещая всё на своём пути. Иногда его даже приходилось осаживать на поворотах, внимательно следя за тем, чтобы пантограф не зацепился за неровности троллеи на стыках.
На капоте лежал и смотрел вперёд Саша Павлов, сигналист и друг Бориса. Его обязанностью было загружать вагоны. Вообще, сигналистов постоянно не хватало, да и тех, что были, нередко использовали на разных вспомогательных работах. Поэтому часто их обязанности выполняли сами машинисты.
Бориса всегда удивляло пренебрежение Саши к правилам. Давным-давно после какого-то несчастного случая запретили перевозить людей на неприспособленных транспортных средствах под страхом увольнения. И хотя пока, кажется, ещё никого не уволили, нарушать строгое правило постепенно перестали, несмотря на неудобства. Тем удивительнее была реакция Саши, который не только не перестал ездить на всём, что движется, но напротив, начал делать это при любой возможности. Вот и сейчас, вместо того, чтобы идти пешком или потеснить товарища в кабине, он смело запрыгнул на капот.
Когда они только познакомились, такой нигилизм немного раздражал Бориса. Но работать всё равно приходилось вместе, и постепенно он начал чувствовать симпатию к этому парню, который мог так вот запросто бросить вызов порядкам. В общем, как бы там ни было, постепенно они сдружились, тем более что в суровых шахтных условиях успели пройти через многое. Под землёй оцениваешь человека по совсем другим критериям: при всех своих недостатках, Саша был человеком, на которого можно было положиться.
