— Что он сказал? — спросил Лерой.
— Он хочет узнать, как мы себя чувствуем.
Внезапно Лерой круто повернулся и направился к чудику. Последний объяснил, что он ничего такого не имел в виду, никаких проблем, отступил спиной, повернулся, и пошел прочь. Лерой ухмыльнулся. Возвратившись к Гвен, он взял ее за руку. Это было невежливо, такая фамильярность, и Гвен захотелось отобрать руку, но передумала. Касаясь руки Лероя, она чувствовала себя так спокойно, как не чувствовала многие годы.
— Расскажите мне про Гейл, — попросил он еще раз.
— Не понимаю, что вы хотите слышать. Ну… Она очень несчастный человек, — сказала Гвен. — Сплошной эгоизм и ребячество.
— Как вы с ней встретились?
— В баре.
— Что за бар?
— Просто ирландский паб, на Бродвее. Она меня спросила, не знаю ли я, где находится станция метро. Она заблудилась.
— Вы ей сказали?
— Да. Но это была не та станция, которая была ей нужна.
— А об этом вы ей сказали?
— Нет. Это была единственная станция в районе, о которой я точно знала.
— Она воспользовалась станцией?
— Нет, она взяла такси.
— Домой? В Лонг Айленд?
— До автостоянки. Она показала шоферу квитанцию стоянки. Он сказал, что примерно знает, где это.
— И вы договорились встретиться еще раз?
— Мы обменялись телефонами. Через две недели она вдруг является в город и просит, чтобы я прошлась с ней по магазинам. Мне было любопытно.
— Что вы хотели узнать?
— В какие магазины ходят женщины вроде Гейл.
— Узнали?
— Да. Бергдорф и Блумингдейлз.
— Бергдорф?
— Да. В Бергдорф она ничего не купила. Сказала, что все очень дорого.
— Это так и есть.
— Я не заметила большой разницы между этими двумя магазинами. Хотя в Бергдорфе было приятнее внутри. Вы уверены, что мы правильно идем? Что-то улица все темнее и темнее.
— Мы идем на север.
— И что же?
Лерой пожал плечами.
— Если идешь на север, рано или поздно упрешься в бульвар. Предполагаю, что мы окажемся где-то между Пигаль и Клиши минут через двадцать. А оттуда — все время в горку, пока не доходишь до вершины.
— Вы уверены?
— Я посмотрел карту. Север — все еще по направлению к северному полюсу. Как и три тысячи лет назад.
Некоторое время они продолжали болтать — до того момента, как вдруг оказались в районе под названием Сталинград. Четырехугольные столбы, поддерживающие эстакаду метро, выглядели призрачно-зловеще. Появились совершенно черные зоны и закоулки столь жуткие, что казалось они просто умоляют тебя перерезать кому-нибудь горло, или подставить под чей-то нож собственное. Настроение Лероя нисколько не изменилось — все также спокоен и бесстрастен.
