Сотового телефона у Винса с собой нет, хотя именно сейчас хотелось бы, чтобы был. Он хватается за телефон на прикроватном столике и некоторое время проводит, пытаясь выяснить, как следует соединяться с людьми вне отеля, в отелях это почти всегда запутанная процедура. В конце концов он звонит дежурному и объясняет, кто он, Винс, такой, но ему не верят. Я протягиваю ему свой мобильник. Он роется в бумажнике и находит телефон Детектива Лероя.
* * *
— Лерой слушает, — сказал голос на другом конце линии.
— Детектив Лерой? Здравствуйте. Это Винс.
— Привет, Винс. Чем могу быть полезен?
— У нас возникла проблема.
— У кого это — у нас?
— У мисс Форрестер и у меня. В нас кто-то стрелял только что.
— Где вы сейчас?
— Роузмэри Сьютс, на Бродвее.
— Медовый месяц там проводите?
— Детектив!
— Прошу прощения. Где в вас стреляли, в отеле?
— Нет. На Риверсайд Драйв.
— Хорошо. Не выключай телефон. Что бы не произошло — не отключайся. Момент. — Лерой сказал кому-то — Эй, чучело, подкинь меня по быстрому, слышишь, Бродвей и Сто Вторая. Без сирены. — Он снова обратился к Винсу. — Слушай, сидите там оба и не двигайтесь. Не выключай связь. Десять минут. Окей? С вами все в порядке там?
— Да, — сказал Винс. — Но я не знаю…
— Не бойся, господин Пугилист. Дай-ка я поговорю с мисс Форрестер.
— Да, но, Детектив…
— Сейчас же, Винс.
Винс передал трубку Гвен.
— Мисс Форрестер? Это Лерой говорит. Я через десять минут буду. Тем временем пожалуйста, не пускайте никого… Вы в номере?
— Да.
— Скажите прайзфайтеру, чтобы никого не пускал в номер. Цепочку накиньте.
— Он баррикадирует дверь.
— Это правильно. Так. Винс говорит, что кто-то в кого-то стрелял на Риверсайд. На какой стороне улицы вы стояли?
— Э…
— Восточной или западной? Ближе к реке?
— Да. Ближе к реке.
— Выстрелы были звучные?
— Не очень громкие. Первые два я даже не слышала, только видела пули, расплющивающиеся об парапет.
— Ага. Вы на тротуаре стояли?
— Да.
— Вместе с Винсом?
— Нет. Винс как раз шел ко мне.
— То есть, кто-то стрелял именно в вас?!
— Да.
Лерой помедлил, а потом сказал:
— Ну и дела, Гвен.
Она знала, что он хам и скотина, но ни разу раньше он не назвал ее — Гвен. И это «ну и дела» вместо обычного и естественного в данном случае нарушения Третьей Заповеди звучало в устах Лероя странно.
— Да, действительно, — сказала Гвен мрачно. — Кто бы мог подумать, не так ли.
— Да… Хорошо, вы, стало быть, не слышали первых двух выстрелов. Так?
— Да.
— Но слышали…
— Третий и четвертый.
