Он налил в рюмку и пригубил.
— А где Дорис? — спросил Ховард.
— Не волнуйся, — ответил Ладлоу. — Она выведена из строя. У тебя сейчас заботы поважнее. Вернее, одна забота. Большая. — Он снова пригубил. — Ты удивительный человек, Ховард. Но — оторвался ты от жизни. Это не преступление. Серьезно. В конце концов, о том, что ты гений, знали, как только ты родился. Посмотрели на тебя разок, на запавшие глубоко, слегка косящие глаза, густые брови и большие уши, и сказали, ну и ну, он так абсурдно уродлив, что конечно же он гений, иначе просто невозможно. Тебя послали в школу с математическим уклоном. У тебя не было друзей. Одноклассники считали, что ты нерд, что было правдой. Тебе об этом известно?
Ховард отчаянно соображал. Что этому гаду от меня нужно? Где Дорис — мертва? Этот сумасшедший хочет свалить ее убийство на меня? Тогда дела плохи. Или же он планирует меня покалечить? Или убить?
— Что вам нужно? — спросил он. — Не затруднит ответить?
— Нужно, чтобы ты кое-что для меня сделал, Ховард.
— Что же именно?
— Хочу, чтобы ты подумал о своем положении. И, подумав, принял меры.
— Меры?
— Да, Ховард. Ты знаешь, что это такое — принимать меры. Ты собирался принять меры два дня назад, перед тем, как покинуть свое уютное лонгайлендское жилище. Но ты отложил принятие мер до своего возвращения. Многих людей предстояло уволить. Тебя попросили составить список. Ты составил. Но ты перестарался. Тебе нужно было уволить две дюжины человек. А ты собрал почти сто имен. Людей с таким рвением любит начальство, но не любят подчиненные. Знаешь, делая кому-то приятно, люди всегда кого-то расстраивают. Тебе следовало об этом помнить. Всегда получается так-на-так, Ховард. Возможно, тебе об этом известно.
— Конечно, — храбро ответил Ховард. — По другому не бывает.
— Правильно. В ходе своей ограниченно удачной карьеры ты пользовался тем, что люди, которых ты раздражал, были овечки трусливые. Большинство людей овечки, и возражают только тогда, когда им гарантированна личная безопасность. Согласен?
— Э… Да, в общем, — сказал Ховард, — это так.
— Это хорошо. Мне приятно, что ты так думаешь.
— Да. И что же?
— В инвеститионно-банковской индустрии нет сорвиголов, это понятно, — продолжал Ладлоу. — Их отсеивают на интервью.
Ховард поерзал на кровати — голый, с руками в наручниках за спиной. Что нужно этому негодяю? Вроде бы он говорит, как человек… э… разумный. Может, можно выпутаться с помощью рассуждений? Уговорить?
