— Хорошо, хватит, — сказал Марти. — Лерой, по поводу дела ЛеБланка — появился новый подозреваемый.
— Да, я слушаю.
Выражение лица Лероя не изменилось — осталось непроницаемым. Никто в отделении не помнил, чтобы Лерой хоть раз выразил эмоции мимикой. Не видели его ни улыбающимся, ни смеющимся. Когда его что-то раздражало или радовало, об этом можно было догадаться по интонации — и только.
— Есть какие-то идеи? — спросил Марти. — Мне позвонили, и я решил…
— Я изучал это досье, — сказал Лерой, пожимая плечами.
— Конкретнее.
— А вы изучали?
— Да.
— Вы уверены? — Лерой пожал плечами. — Уровень компетентности у нас тут поражает просто. Нет слов. Новый подозреваемый чуть выше пяти футов ростом. Ну-ка, дайте-ка… — Он схватил папку со стола Марти. — Ага, вот оно. Дата рождения — пять лет назад подозреваемому было четырнадцать, и был он наверняка еще меньше ростом. И именно он, судя по этом данным, ДНК и все прочее, изнасиловал тридцатидвухлетнюю женщину в два раза его тяжелее и на фут выше, в телефонной будке. Телефонных будок, с дверьми и ручками, в этом городе нет с того времени как Картер был президентом.
— А ну дай сюда! — воскликнул Гавин, выхватывая папку из рук Лероя. — Это опечатка.
— Морда твоя опечатка, — сказал ему Лерой.
Марти закатил глаза. Гавин полиловел.
— Ну хорошо, я разберусь, — сказал Гавин с натугой.
— Вот и прекрасно, — обрадовался Марти. — Ну-ка, Гавин, давай лучше дело на Парк Авеню.
— Слушаюсь, сэр. Сейчас принесу.
Посмотрев ядовито на Лероя, он вышел, плотно прикрыв дверь. Но не хлопнул ею.
— Много себе позволяешь, Лерой, — сказал Марти.
— Урежьте мне зарплату.
— Мне нужно, чтобы ты разобрался с этой гадостью на Парк Авеню. А то мы все тут сядем в лужу до конца квартала.
— Не вижу проблемы, — возразил Лерой. — Успокойся, Марти. Скорее всего дело очень простое, раскрыть и забыть. Судебные следователи уже небось поинтересовались местом?
— Они все еще там.
— Попадет в прессу.
— Уже попало на телевидение. В этом и состоит проблема.
Лерой задумался.
— Странно, правда? — сказал он. — Что же сталось с изоляцией, избеганием остентации, и всем прочим? Эти несчастные богатые — они разве не желают больше ограждать себя от остального населения?
— Был также пожар. Привлек репортеров. Одно за другим, пошло-поехало.
— Куда катится мир! Ты уверен, что хочешь именно меня к этому делу приставить?
— Нет, не уверен.
Они обменялись странным взглядом и одновременно отвели глаза.
Ворвался Гавин, тяжело дыша, неся перед собой кипу бумаг. Лерой выхватил у него бумаги и бросил их на стол.
