- Вы уклоняетесь от вопроса, - заметил Жюльен. - Под политикой я понимал просто человеческие отношения. Каково же ваше правительство?
Этот вопрос привел Элуа и Назэра в оцепенение. Было похоже, что даже ближайших собеседников за соседними столами охватил ужас. Разговоры мгновенно прекратились. Однако Жюльен не смог удержаться от реплики:
- Можно подумать, что вы кого-то боитесь.
Назэр и Элуа пожали плечами.
- Объясните же мне, - настаивал Жюльен.
- Нечего тут объяснять, - пробормотал Назэр.
- Абсолютно нечего, - с грустью повторил Элуа.
Жюльен оглядел их, ничего не понимая. И тогда Элуа и Назэр многозначительно посмотрели на стоявших неподвижно возле двери роботов, приставленных к Жюльену. На этом острове фиксировалось все, кроме взглядов. Назэр и Элуа молча перевели взор на Жюльена, потом снова на его спутников.
- Значит, вами руководят роботы? - спросил Жюльен.
- Так оно и есть, - прошептал Элуа. - И нет ничего лучше их правления. Мы сами установили законы и выполняем их неукоснительно. Мы ни в чем не можем им перечить. В их распоряжении птицы.
- А если они испортятся?
- Мы заинтересованы в том, чтобы они не портились, - сказал Назэр. - Мы установили и приняли такой порядок, что при малейшем отклонении от нормы подвергаемся гневу птиц.
Этими словами, которые произвели на Жюльена тяжелое впечатление, разговор закончился. Элуа и Назэр до конца обеда не произнесли ни слова. Элуа неловким движением опрокинул бутылочку со специями, и она разбилась о плитки пола. Это его очень расстроило.
- Не убеждайте меня в том, что у вас нет никаких огорчений, - сказал Жюльен. - Что вас беспокоит?
Элуа мгновенно обрел беззаботный вид. Если эти люди и знали печаль, то она исчезала, как сновидение, и даже самого Жюльена словно обволакивало безмятежное счастье. Он снова принялся за работу, а когда выполнил задание, встал и, как все другие, отправился бродить по городу.
"И все же здесь есть какая-то тайна, которой нужно овладеть, - подумал он. - Чем дольше я здесь живу, тем больше проясняется для меня здешний образ жизни, подчиненный строжайшему распорядку, но само ощущение ясности и счастья создается какой-то таинственной силой. И прежде всего я должен разгадать, чем это вызвано и откуда все идет".
На верхнем этаже он дошел до террасы, предоставленной в распоряжение детей, - мальчики и девочки играли вместе. Взрослым разрешалось присутствовать только в качестве зрителей. Балюстрада из порфира отделяла гуляющих от большой группы детей, резвившихся без всякого надзора.
