Французская любовь | страница 53



— А между прочим, могла бы сейчас тусоваться с Жераром!

Мгновенно проснулась — голос аж зазвенел:

— В каком это смысле? Он же исчез, никому не звонит…

Ага, никому. Еще как — кому!

— Не знаю-не знаю… Выходит, подруга твоя более предприимчивая.

Только не надо на этом месте изображать удивление: какая подруга, что за подруга…

— Аня? — Надо же, быстро сообразила! — Я с ней всего пару дней назад разговаривала… Она тоже его потеряла.

Потеряла? Ах, даже так?! Вот вам и «тихоня»!

И подругу надурила, и меня вокруг пальца обвела!..

— А у меня… другие сведения… Позвони ей, полюбопытствуй!

— Зачем?


Зачем?! Ну ничего без подсказки сообразить не может. Даже разозлиться. Или, на худой конец, обидеться… Курицей не надо быть, вот зачем! — Ну… может, она тебя и в гости позовет… Вы же вместе договаривались о встрече?

Даже жаль ее, непутевую. Запыхтела, захлюпала…

К чему я все это замутила? Зачем этой дурехе мозги вправляю среди ночи? Пусть сами между собой отношения выясняют, в конце-то концов! Пусть теперь сами…

— Эх, Галюсик, Галюсик, говорила я тебе: мужиков окучивать надо, а не раздаривать подругам!

Последнее слово в ночи.

От всей души совет.

Теперь, по моим расчетам, она должна позвонить Аньке и начать выяснять с той отношения.

Анька, конечно, будет отбиваться, выкручиваться, всячески оправдываться, но, думаю, ни за что не обнародует присутствие в доме мужика.

Зато настроение у нее будет испорчено и романтический пыл угаснет.

Тоже результат. Во всяком случае, получилось столкнуть их лбами. Показать наглядно, насколько несовершенна женская дружба. Пусть поучатся жизни. Я вот, например, никому не доверяю и никому не открываю свою душу.

Потому что верить нельзя никому. НИ-КО-МУ.

Особенно одиноким, убогим, несчастным.

Ненавижу этих глупых куриц. Этих нелепых, закомплексованых дур.

За счастье надо бороться. Это я уяснила с детства. А они-то почему этому до сих пор не научились? У меня мозги иначе устроены, что ли? Не понимаю…

Не хотела бы я сейчас оказаться на их месте.

Пойду спать, пожалуй, — глаза уже слипаются.

Все, что могла, я сделала.

«Падам-падам-падам!..»

Глава 4 Шерше ля…

Хорошо, что Мадлен напомнила про зонт.

В Париже — солнечно и сухо. А здесь — сплошная грязь, лужи… Какая-то гадкая, унылая промозглость. Забыл, совсем забыл, что такое московская осень. Не хватает только застудиться. Да и подхватить инфлюэнцу было бы сейчас некстати. Следовало надеть кашемировое пальто. Этого даже Мадлен не предусмотрела. А сам я так спешно собирался, что тоже не подумал. Хорошо хоть, что есть зонт. И две теплые курочки по бокам.