Вместе, втроем, мы вышли на улицу.
Накрапывал дождик. Жерар открыл огромный черный зонт, и мы как пташки прильнули к нему с обеих сторон. Такое положение сделало допустимым возможность болтать на любые темы, не рискуя выглядеть при этом более легкомысленными, чем мы были на самом деле. Но очень быстро инициативу перехватила Анька. Она начала открыто атаковать его каверзными вопросами, и он принял вызов.
Мгновение — и я упустила его внимание к себе… Спустились в метро. Всю дорогу я мучительно прикидывала, как бы о себе напомнить. Доехав до своей станции и не дождавшись никакого движения со стороны обнадежившего меня мужчины, предприняла последнюю попытку. Я предложила встретиться еще раз. Нам всем. Троим.
К чему всем? Иначе вышло бы невежливо.
Они оба закивали так согласно, словно сговорились заранее.
Прошло несколько дней.
Ни привета, ни ответа.
Во вторник я сама набрала Анькин номер телефона. Поболтали чуток. Она мне о работе своей рассказала, о том, как гениально состряпала на днях интервью из совершенно неудобоваримого материала. Это она умеет, я знаю. Но меня-то интересовало совсем другое. Точнее, другой! Не выдержав, я спросила:
— Анют, а тебе никто не звонил?
— Кого ты имеешь в виду?
Ох и ловко же она умеет прикидываться!
— Колька тут заходил, бывший мой однокашник…
И еще на десять минут — рассказ о визите какого-то Кольки.
— Ну все, а больше никто не появлялся? — совсем уж нетерпеливо перебила ее я.
— Да кто ж тебя так интересует?
Вот хитрюга!
— Жерар, — выдавила я. — Мы ведь вроде хотели собраться вместе, помнишь? Так вот я подумала: может, он звонил тебе?
— Да нет, что ты, канул, я и забыла о нем!
Врет, определенно врет. Так кадрила его, так охмуряла…
Я бы, например, никогда не рискнула в лоб спросить малознакомого человека, каких женщин он предпочитает и «что делать бедным девушкам при наличии красоты, ума и длинных ног, но — при отсутствии умеющих все это ценить мужчин?»
Поучиться мне у нее, что ли? А то так и буду плестись на хвосте у удачи…
Конечно, шансов у Аньки больше, чем у меня. И моложе она, и стройнее, худее, зато у меня грудь больше, вот!
Прежде я сильно комплексовала по этому поводу, особенно летом, когда все девчонки ловко влезали в любые сарафаны и «топики», а у меня ни в какой одежде ничего не удерживалось — выпирало все и отовсюду. Буквально никакого спасу! Целую юность промаялась. Если б не мой художник (карикатурист), продолжала бы комплексовать и поныне. А он легко так, на примерах эпохи Ренессанса и картин Рубенса и Рембрандта доказал сходство моих форм с формами тогдашних общепризнанных красавиц.
