— То есть хочешь сказать, пользовался столовыми приборами? — съехидничала я.
— Почти, — безобидно ответила Аня. — Представь себе: когда перед ним ставили суп, он не лакал его, а зачерпывал лапой, как ложкой, и отправлял в рот. Сосиску накалывал на когти, как на вилку, и аккуратно откусывал. Он даже на стул садился, копируя позы домочадцев. Мы его обожали. — Она вдруг погрустнела.
— И что с ним случилось?
— Он заболел. Мужественно перенес пять операций, но после последней… не вышел из-под наркоза. — На глаза Ани навернулись слезы. — Галка, это была моя первая любовь. И я готова была сделать ради того, чтобы он жил, все. Абсолютно все.
— Это очень больно, я знаю.
— Знаешь, я думала, что никогда уже не смогу завести животное, потому что больше не переживу потери. Но через год друг нашей семьи, музыкант, рассказал, что в их филармонии кошка родила пятерых котят. И нас… буквально потянуло туда. Нам навстречу выбежали красивые полугодовалые котята — гладкие, розовые, на толстых крепких лапах. Один из них кубарем бросился прямо к нам. Он единственный был немного жалким, каким-то непропорциональным, нескладным, c огромной головой.
— И ты его, конечно, пожалела…
— Да! Как только я увидела этого несчастного, то сразу сказала маме: «Послушай, его же никто не возьмет, давай возьмем его мы!» Папа был шокирован. Он считал, что мы предаем память того, кого он считал своим другом. К тому же тот был сибирским красавцем с пушистым хвостом и бакенбардами, а этот — абсолютным уродцем.
— Папу тоже можно понять… Однако вы его взяли и принесли домой? Как ты разжалобила отца?
— Это было бесполезно. Я пошла своим путем — назвала котенка Платоном. Мне казалось, что после этого к нему должны проникнуться любовью все.
— Сколько тебе на тот момент было лет? — усмехнулась я.
— Звучит наивно? А знаешь ли, что произошло дальше? Однажды папа вернулся с работы раньше времени, потому что у него разыгрался остеохондроз. Кот прыгнул к нему на плечи и до вечера не слезал оттуда. Он оказался настоящим доктором. И с тех пор он стал устраиваться на папиной шее регулярно. Тот расхаживал с ним по квартире, как с горжеткой. Ел, спал, даже умывался с Платоном на плечах. А кот, безошибочно угадывая больные места, всегда лечил папу. Ну как было его не полюбить?
По возвращении в Москву мы с Аней не потерялись. Сначала я пригласила ее к себе, а когда приехала с ответным визитом, то сразу… уперлась взглядом в большущую фотографию моего кумира, висевшую на самом видном месте. Вся стена была увешана многочисленными картинами и фотографиями, но, разумеется, именно эта бросилась мне в глаза.
