— А, да? — успокаиваясь сказала Линка.
— Сука, — заключил Эдуард, отстраняясь от двери. Линка в безопасности, умудрилась с кем-то заютиться помимо Стеньки прошлой ночью — это мы потом разберем, что там к чему. Теперь есть вопросы поважнее.
Он сбежал вниз, на первый этаж.
— А, чего? — закричала вдруг регистраторша, неожиданно распрямившись и вытаращив глаза. — Васечка?
— Нет, я из министерства агрикультуры, — объяснил ей на бегу Эдуард.
Стенька сидел как приклеенный на вертящемся стуле у стойки.
— Вставай, пошли, — сказал Эдуард.
— Линка? С ней всё…
— Всё с ней в порядке, — Эдуард ухмыльнулся. — У тебя неправильный подход. Ты ее на пьедестал пытаешься водрузить, на колени перед ней встать, как ебаный Пигмалион, а нужно сделать так, — он изобразил жест, которым давеча воспользовалась новгородская дама, — и она сразу подойдет.
— Ты мне не…
— Тихо! Пошли, быстро. Показывай. Хромаешь?
— Нога болит.
— Ну что ж, нести мне тебя, что ли? Понесу, если надо.
— Нет, не надо.
— Тогда иди быстрее.
Туман рассеялся, облака расступились, утреннее солнце сушило на асфальте и бетоне влагу. Они прошли быстрым шагом четыре квартала.
— Теперь, кажется, сюда, — неуверенно сказал Стенька.
Эдуард подозрительно посмотрел на него.
— Кажется?
— Вроде бы.
— Тебе не привиделось ли это все, после того, как тебе по башке дали?
— Не привиделось.
Они повернули направо, затем налево, в какой-то переулок. Действительно, дорога здесь была какая-то скособоченная, заваливалась на сторону. И дома все явно нежилые, брошенные. Прошли еще квартал.
— Вон там, — Стенька показал пальцем и остановился.
Эдуард пошел вперед. Справа, у стены, лежало тело. Подойдя совсем близко, Эдуард присел на корточки. На Ольшевском оставались только трусы и носки. Пулю ему вогнали в висок с близкого расстояния. Эдуард оттянул рукав на правой руке и потрогал шею трупа — на всякий случай.
И распрямился. И молча вернулся к стоящему неподвижно, как одинокий аист, Стеньке.
— Бандиты? — спросил Стенька.
— Натуральные бандиты, — мрачно ответил Эдуард. — Ты, Стенька, вот что. Ты помалкивай, хорошо? И держись все время со мной. Не отходи.
— Ну, из меня защитник…
— Нет. Это я — твой защитник. Не возражай, пожалуйста. Я тебя сюда привез. Потому что я дурак. Ведь даже не из ревности, а просто по глупости. Не знаю, раб я или нет, русский я или… как это они говорили? — астрен, но что я дурак — это совершенно точно. Доказано. Но тебя я защищу, если будешь рядом. Поэтому будь рядом.
