Эдуард схватил Стеньку за тощее плечо и втащил его в лифт. Двери закрылись. Стенька протер глаза. Есть в нем что-то библейское, подумал Эдуард, глядя на помытого и причесанного Стеньку. На кого-то он похож.
— Ты что, правда будешь в бассейне плавать? — спросил Стенька неуверенно.
— И тебе рекомендую. Освежает. Завтра похмелья не будет.
— У меня похмелья не бывает. И… э… плавок у меня нет.
— У меня тоже нет. Но там сейчас безлюдно, так что ничего страшного.
Лифтовую площадку от проходов пентхауза отделяла дверь с электронным замком. Эдуард сунул в замок всё ту же карточку — и замок щелкнул, отворясь.
— Я, пожалуй, пойду к себе в номер, — неуверенно сказал Стенька.
— Нет уж, — возразил Эдуард. — Я буду плавать, а ты меня будешь просвещать по поводу Откровения, православия, и всего такого. Да ты не бойся так. Вон, видишь, шезлонги? Садись.
Он скинул халат, разбежался, и нырнул в бассейн, освещенный только ночным контрольным фонарем.
Некоторое время Стенька стоял, озираясь, а затем все-таки подошел и присел на шезлонг.
— Нам тут, наверное, быть не полагается, — сказал он, когда Эдуард вынырнул.
— А?
— Не полагается нам здесь быть. Это для очень богатых. Это для тех, у кого здесь номера, бассейн.
— Скорее всего так.
— Вдруг кто-нибудь придет?
— Ну, в крайнем случае нас выгонят. Не хочешь окунуться?
— Нет.
— А ты окунись. Тебе понравится. Православному в бассейне купаться не возбраняется.
— Холодно.
— Неженка. Ладно. Посиди, я сейчас.
Он проплыл кролем до противоположного бортика, перевернулся на спину, приплыл обратно, рывком выскочил из бассейна, подобрал халат, и прилег на шезлонг рядом со Стенькой.
— Надо же, какое здание построили, — сказал Стенька. — И сколько придумок. А здесь вот, в пентхаузе — каждый номер, как отдельный, типа, домик. Интересно. Жалко, что пасмурно. Звезды здесь, наверное, очень яркие. Я никогда раньше в таких гостиницах не бывал.
— Ничего особенного, — заверил его Эдуард. — В Питере есть лучше гостиницы. Ты всё-таки скажи, Стенька… Зачем тебе Аделина? А? Чем она тебя привлекает? Образ мыслей у нее будущему священнику никак не подходит. Попадья из нее сам понимаешь какая. Изменять она тебе будет, если ты на ней женишься. Хлопот с ней не оберешься. Нет, дело не в деньгах — уж это я давно понял. Про тебя. Никогда бы не подумал, но — ты меня убедил. Но — в чем же?
Стенька улыбнулся — искренне.
— Не понимаешь?
— Нет.
— Ты, Эдуард, в любовь не веришь совсем?
— Верю. Но все равно не понимаю.
