Там внизу дремала Розовая Дама. Под головой у неё лежали новые сапожки. А наверху шелестели пакетами, что-то дожёвывали Ника с Микой. Они шёпотом спорили о том, куда станут девать денежки, когда продадут галечных крабов. Мика шептал:
— Этакую кучу деньжищ на шоколаде не проесть, надо купить собаку. Охотничью. Ну, знаешь, такую, у которой хвост крючком. И научить её по нюху собирать камни. Собака станет собирать, а мы продавать, Мы продавать, а она бегать и собирать.
— Нет, — не соглашался Ника. — Маманя выставит из дому и нас и собаку! Будем сами, как собаки, жить на лестнице.
— Нет, не выставит!
— Нет, выставит!
Братья дали друг другу по затрещине, успокоились, начали жалеть, что рано уехали из Даль-городка.
— Цветочное чудо так и не доделали. А ведь сколько труда положили, а?
— Доделаешь с нашей маманей! Не успела новые сапоги натянуть, как ей загорелось ехать обратно.
— Похвастаться захотелось.
— Конечно, похвастаться.
Шурка тихонько задвинул дверь, махнул рукой, пошёл в своё купе.
А там шёл пир горой.
Бутыль с молоком наполовину опустела; у папы на зубах похрустывали свежие огурчики; мама макала в соль красные помидоры; а Яша Капитан тюкал об столик варёное яйцо.
Шурка навалился на всё подряд.
Он не подозревал, что в дороге развивается такой аппетит.
Теперь в чём, в чём, а в этом-то он Мику с Никой понял прекрасно.
Капитан резал яйцо перочинным ножиком, подкладывал черепахе тонкие ломтики и говорил:
— Это что! Это всё вкусно, да не так… Вот приедем в Синеморск, я накормлю вас булябезом.
— Чем, чему — спросила мама и перестала жевать.
Шурка тоже перестал.
— Бу-ля-бе-зом! Это такой морской суп.
— Какое красивое слово! Почти как «вилливауз».
— Ну, что вы, — сказал Капитан. — Вилливауз — это совсем не то.
— Пусть не то, но всё равно это слово морское, красивое.
— Не спорю, но оно не такое вкусное, как булябез. Чтобы приготовить булябез, надо иметь семь сортов рыбы, шесть крупных луковиц, пять долек чеснока, четыре спелые помидорины, три кисточки укропа, два лавровых листика и один апельсин.
— Ух, — сказала мама. — Дайте карандаш, я запишу.
— Запиши, — сказал папа. — Когда вернёмся, угостим булябезом Ладушкина.
А Шурка только что-то проурчал, словно булябеза уже наелся, хотя во рту у него была всего-навсего помидорина.
В общем, ехали быстро, разговаривали весело — и завтракали.
Потом поговорили, поговорили — да и пообедали. А когда поужинали, Яша Капитан сказал: — Ну, вот и Синеморск близко!
