— А как дальше? — раскрыл рот Шурка. — Что «дальше»?
— Как дальше командовали без голоса? Ведь плыть-то надо, а гром-то гремит.
— Почему гремит? Гром притих как миленький. После того, как я гаркнул, и матросы меня услышали, и гром притих, и буря присмирела. Дальше я командовал шёпотом. А сейчас вот лечиться ездил, на курорт. Скоро ещё громче гаркнуть смогу, — подмигнул Капитан Шурке.
А папа опять засуетился:
— Да скажи хоть, откуда ты взялся? С неба свалился, что ли? И почему так нежданно-негаданно?
— Что значит негаданно? Я по сигналу.
— По какому сигналу?
— По сигналу бедствия: эс-о-эс! Спасите наши души!
— Что-о? — вскричали все хором. — Мы сигнал бедствия не подавали!
— Это я подал, я, — смущённо сказал почтальон Ладушкин и поднял над головой сумку. На чёрной сумке было написано мелом: SOS!
— Я соображал, соображал, — начал объяснять Ладушкин, — соображал, соображал и вот сообразил: надо написать эти буквы и показать их пассажирам всех проходящих поездов. Ведь в каждом поезде может оказаться моряк, а какой моряк не откликнется на сигнал бедствия?
— Ты дежурил у всех поездов? — ужаснулась мама.
— У всех. У дневных, утренних, вечерних и даже ночных.
— А как же письма? Когда ты их разносил?
— В промежутках.
— Ну, Ладушкин! Ну, Ладушкин! Да ведь за такое дело и нам, и тебе могут всыпать. Ведь мы моряки только наполовину, и пользоваться морскими сигналами у нас нет прав.
— Почему нет прав? — спросил Яша Капитан. — Ладушкин… пш… пш… молодец! Я очень доволен, что сошёл с поезда. Я увидел родной городок и посмотрел на ваше море. Оно чудесное. Я шёл мимо и всё любовался. Правда, по морю прокатился изрядный шторм, но ведь и в настоящих морях грохочут бури.
Яша Капитан лукаво посмотрел на маму, она покраснела, а папа вздохнул:
— Ты, Яша, добрый. Ты нас утешаешь.
— Кто, я утешаю? — чуть не крикнул Яша, но вспомнил, что кричать ему нельзя, и поправил на шее тёплый шарф. — Фу! Чуть опять не сорвал голос… Это я-то утешаю? — повторил он тихо, но сердито. — Ну, если так, то завтра же утром собирайте чемоданы. Я приглашаю вас в Синеморск. Сами смотрите на Синее море, сами сравнивайте его с Цветочным, а моё дело — сторона. Вот так!
Папа с мамой вздрогнули, уставились друг на друга, Ладушкин закивал: «Соглашайтесь!» — а Шурка перестал дышать. И не дышал, пока не услышал мамин ответ:
— Да, мы поедем! Мы придумаем, как сделать, чтобы цветы без нас не повяли, и — поедем!
— Но… — сказал папа. — Никаких «но»! Иди в свою комнату, садись в кресло и думай, думай, думай! Да не забывай, что сел думать уже в седьмой раз!
