– Разве человек не должен стыдится того, что он лжет? – спросил младший из трех, пока еще студент.
– Милый Харпер, об этом я ничего не сказал. Одно дело – наклонность ко лжи, и совсем другое – сама ложь.
– Но вы думаете, – сказал третий, – что это суеверное чувство, этот явно бессмысленный страх перед мертвым свойственен абсолютно всем? Я, например, его не ощущаю.
– И все же "он в вас заложен", – возразил Хелберсон. – Требуются только подходящие условия – "удобный миг", как говорит Шекспир,- чтобы этот страх проявился самым неприятным образом. Разумеется, врачи и военные не так подвержены этому чувству, как прочие.
– Врачи и военные… Почему вы не прибавите: и палачи? Давайте уж вспомним все категории убийц.
– О нет, дорогой Мэнчер, суды присяжных не дают палачам свыкнуться со смертью настолько, чтобы она перестала внушать им страх. Молодой Харпер, взяв со столика сигару, снова сел на место.
– Какими, по-вашему, должны быть условия, чтобы любой человек, рожденный женщиной, неминуемо осознал бы, что и он причастен нашей общей слабости? – спросил он довольно замысловато.
– Ну, скажем, если бы человека заперли на всю ночь наедине с трупом – в темной комнате – в пустом доме, – где нет даже одеяла, чтобы закутаться в него с головой и не видеть страшного зрелища", и он пережил бы ночь, не сойдя с ума, он был бы вправе похвалиться, что не рожден женщиной и даже не является продуктом кесарева сечения, как Макдуф.‹Макбет, как обещали ему ведьмы, мог не бояться никого, кто рожден женщиной. Макдуф был вынут из чрева матери, а следовательно, не был рожден женщиной и поэтому смог убить Макбета. (Прим. перев.)›
– Я уж думал, что вы никогда не кончите перечислять условия, – сказал Харпер. – Ну что ж, я знаю человека, который, не будучи ни врачом, ни военным, сделает это на пари и примет все условия, какую бы вы ставку не назначили.
– Кто он такой?
– Его зовут Джерет, он приехал сюда, в Калифорнию, из Нью-Йорка, как и я. У меня нет денег, чтобы поставить на него, но сам он рискнет любой суммой.
– Откуда вы знаете?
– Да его хлебом не корми, дай только побиться об заклад. Что же касается страха, то, насколько мне известно, Джерет считает его какой-то накожной болезнью или особого рода ересью.
– Как он выглядит? – Хелберсон понемногу начинал проявлять интерес.
– Немного похож на Мэнчера, – пожалуй мог бы даже сойти за его близнеца.
– Я принимаю вызов, – не раздумывая, проговорил Хелберсон. – Чрезвычайно обязан вам за лестное сравнение, – медленно произнес Мэнчер, который уже начал дремать. – А не могу ли я войти в пари?
