Он надел рюкзак, взвалил на плечо пулемет и направился к дому. Возле дома он передернул затвор и двинулся вперед, поливая пространство перед собой пулями с криками: «На! Получай! Кто на меня?! Выходи, суки!». Гид не мог перекричать «Prodigy», и только когда патроны в ленте закончились, Санек бросил пулемет и недоуменно посмотрел на ладонь: индикатор горел.
Он выключил плэйер.
– Идиот! – орал Гид. – И что ты теперь будешь делать? С голыми руками пойдешь?!
– Гранаты… – буркнул Санек, одуревший от дыма, гари и звука.
– Ищи вход в подвал, Кутузов, – приказал Гид. – Стопудово, он там прячется…
С краю догорающей комнаты, из которой теперь можно было бы любоваться небом, если бы не мешал дым, Санек заметил торчащее из пола кольцо. Он попробовал было схватиться за него, но обжегся и зашипел.
Он обернул кольцо своей курткой и с трудом поднял массивную крышку.
Снизу загрохотали беспорядочные выстрелы. С потолка посыпаслась штукатурка. Индикатор жег руку. Санек скинул на пол рюкзак.
– Стрелять в меня, паскуда?! На, гад, получай! – заорал Санек, одну за другой кидая вниз гранаты. Дом закачало. Где-то грохнулась и без того разбитая балка.
Когда гранаты закончились, Санек отрешенно посмотрел на ладонь. Индикатор медленно гас.
– Второй есть, – удовлетворенно произнес Санек и пошел прочь.
Мимо редких испуганных прохожих и мчащихся навстречу милицейских машин.
Санек не чувствовал радости от сделанной работы. Его все еще трясло от возбуждения. Мысленно он продолжал нажимать спусковые крючки, выдергивать из гранат кольца. В мозгу застыл непрекращающийся крик ярости. Санек шарил по встречным прохожим мутным взглядом в поиске новой цели, время от времени поглядывая на руку, где уже погас оранжевый индикатор…
– Внимание, – сказал вдруг Гид. – Есть новое дело. Срочное…
-7-
Для чего только не использовался этот гараж!
Был здесь и семейный склад, в котором хранили заготовленные на зиму огурцы с помидорами и квашеную капусту. Была здесь и дедова мастерская, где тот творил из всякого металлического хлама еще более невообразимый хлам совершенно непонятного назначения. Потом здесь было место для репетиций самопальной рок-группы, к сожалению, так и не признанной и скоропостижно распавшейся. Было здесь место для уединения от взрослых, для курения и подпольных вечеринок. Здесь же проходили свидания. Расставались тут же. Все здесь было. Не было только собственно гаража, поскольку семье так и не улыбнулось счастье приобрести машину.
