Если при проезде Риги город Петру не понравился, то сейчас, уже ставший своим, он казался родным. Даже роднее, чем русские города. От узких улочек веяло вожделенной Европой, а главное, здесь рядом было море.
И все равно перед Августом было неудобно. Словно взял чужое да и прикарманил.
– Ладно. Раз едет, то надо встретить, – вздохнул Петр.
Про себя же подумал: может, отложить строительство верфи? Кто знает, как повернутся переговоры?
– Захотелось королю на готовенькое, – вслух прокомментировал ситуацию Кабанов.
В отличие от остальных он знал, что послужило причиной отказа Августа от союза. Более того, сам же эту причину и выдумал.
Но, кроме самых близких, этого никто не знал. Поэтому все прочие восприняли сказанное в качестве шутки и громогласно рассмеялись.
Война началась легко и бескровно, и отношение к ней было таким же легким, а уверенность в собственных силах – беспредельной. Все, не только приближенные царя, но и каждый солдат считал завоеванный город своим и не собирался отдавать его ни врагам, ни возможным союзникам.
Петр укоризненно качнул головой, но не стал ни ругать, ни хвалить. Лишь заметил:
– Надо было его на дирижабле прокатить. Пусть бы почувствовал… – а продолжать не стал.
Пусть каждый додумывает сам. Прелести полета, или русскую силу, или то и другое вместе.
– Их там много было. Да и кто знает, захотел бы король карабкаться по штормтрапу? – пожал плечами Командор под новый взрыв смеха.
Это Петр на царское достоинство обычно смотрел сквозь пальцы. Другие властители больше обращали внимание на внешнее проявление уважения, забывая о сути.
– Ладно. Раз едет, то надо встретить. – На этот раз Петр разделил общее веселье. Но первым оборвал смех, оглядел толпящихся вельмож и обратился к Репнину: – Возьми соответствующий конвой и поезжай навстречу. Но не шибко поспешай. Все равно назад возвращаться.
Репнин кивнул, мол, понял, и двинулся выполнять приказание.
Петр вздохнул, а потом рука сама подхватила отложенный было топор.
Любил царь работать. Любил.
Событий в последнее время было слишком много для непривычных к такому темпу рижских обывателей. Внезапное завоевание, вхождение в состав другого государства, личное пребывание в городе русского царя, непривычно энергичного, грозящего перевернуть весь традиционный уклад. И вот теперь неожиданный визит еще одного европейского государя. Короче говоря, к вечеру жители Риги стали свидетелями встречи правителей двух крупнейших европейских стран.
