Ольга не смогла скрыть разочарования. Если остальные, не приглашенные на совещание, были людьми военными и привыкли подчиняться приказам, то девушка такого отношения к себе не понимала. Это же она, а не кто-нибудь! Ей ведь тоже интересно послушать, о чем поведает Аргамаков. Тем более себя Ольга считала членом отряда.
Раден командиром не считался. Начальником гусар был Сухтелен, однако подполковник кивнул однополчанину, и барон понял это за приглашение на совещание. А уж в каком качестве, ординарца или слушателя без права голоса, не играло в данный момент никакой роли.
В большом кабинете, выбранном Аргамаковым с расчетом на подобные дела, поместились все. В принципе, в каком-нибудь из залов при желании нетрудно было бы собрать практически весь отряд, лишь гордо именовавшийся бригадой, но смысл?
Полковник поведал о достигнутом соглашении, упомянул о том, что единства в правительстве нет, и вкратце обрисовал уровень запасных частей.
– Власть слаба и сама не ведает, что она хочет. Но особого выбора у нас нет. Пока будем находиться в Смоленске, просьба ко всем чинам отряда: ни в какие конфликты с местными структурами по возможности не вступать. Но при попытках нападения оружие применять без колебаний. Здесь есть силы, желающие нашего распыления. Далее. Нас мало для действенной обороны города, а рассчитывать на помощь не приходится. Солдаты запасных полков разложены и ничего собой не представляют. Всевозможные отряды по защите революции себя уже показали. Единственный союзник – школа прапорщиков. Юнкера уже закончили положенный курс, только в офицеры их произвести некому. И еще надежда на пополнение. Ближайшая задача – перекрыть железнодорожные пути, ведущие к Смоленску, чтобы не было повторений внезапного налета. Горобец со своими людьми должен подойти со стороны Рославля. Требуется выставить там крепкий заслон, который задержит матроса до подхода главных сил. Кроме того, необходимо выслать разведку в Рудню, где стояла уничтоженная нами банда Яниса. Северное и восточное направление пока берут на себя местные. Доверия к ним нет, однако хоть такая помощь. Конкретные задачи каждому будут поставлены чуть позже. Все свободны.
Остались только Канцевич, Орловский, Сторжанский, Сухтелен, Имшенецкий и Раден. Последний – потому, что его окликнул Аргамаков.
– Запись добровольцев что-нибудь дала? – первым делом осведомился полковник.
– Небольшой приток есть. Офицеры, немного бывших солдат, главным же образом – гимназисты, – доложил Канцевич.
