– Борись, – из неведомой дали донёсся голос Визионера. – Вспоминай, парень. Один раз ты его победил!
– Да… – прошептал я. – Да! Крабик…
– Что он сказал тебе тогда?.. Что?..
– Он… сказал… забыл… забыть…
– Говори! Говори!
Мягкое алое сияние накатило, вымывая из меня дурноту и боль. Я вспомнил всё: усмешку умирающего Итера, его последнюю фразу… Заклятие… Почему Грааль и плащ Итера – одного цвета?..
Слова рвались из горла с трудом, пробиваясь сквозь немеющие губы:
– Итера… убила… мантикора…
Радужный вихрь замедлился. Красный рыцарь таял, оплывая, словно целлофан в огне. Звон в ушах стихал, краски становились ярче, чётче, насыщенней.
– Итер… он поймал мантикору! – захлёбываясь, объявил я. – А когда мантикора его… он приказал…
– Помедленнее. Спокойнее, срединник!
Глава 5. Вопрос, о котором я забыл
Бок ожгло болью. Лезвие скользнуло по завязкам кошеля, и коробочка с крабом покатилась по камням.
– Хм… Интересно. – Красный рыцарь нагнулся за ней, и тут я атаковал. Итер отбил удар не глядя. Затем схватил мой клинок за лезвие и дёрнул. – Спокойней, парень. Дыши ровнее!
От неожиданности я едва не выпустил шпагу. Итер держал клинок голой рукой! И не резался! Поймав мой удивлённый взгляд, рыцарь улыбнулся:
– Достойный противник для отщепенца, правда? – Он неуклюже подобрал коробочку. – Хотел бы я знать, парень, кто ты на самом деле.
Крабик-бретёр заверещал, захлопал створками. Метнулась клешня, и рука, державшая мой клинок, намокла в крови. Итер заорал, разжимая пальцы. Я не глядя рубанул его по лицу и бросился бежать. Тоненько вскрикнула Иртанетта.
Нельзя мне было оглядываться… А я оглянулся. Вид Итера был ужасен. Пол-лица в крови, в разрубленной глазнице мелькает что-то белое. От этого зрелища я сбился с шага и врезался в клетку с мантикорой.
Дверца распахнулась. Меня отшвырнуло в сторону.
Радостно взвыв, тварь вырвалась на волю. Не знаю, как Итер умудрился её поймать – в скорости он безнадёжно проигрывал мантикоре. Миг я смотрел на визжащий клубок рыжего и красного, а затем подступила тошнота. Я прислонился к углу клетки, и меня вырвало. Торжествующий рев зверя бился в ушах.
Бой кончился почти мгновенно. Следовало уносить ноги, пока мантикора не нашла другую жертву. Но где же она?
Я лихорадочно осмотрелся. Зверь сидел в двух шагах от меня, сосредоточенно вылизывая лапу. Сердце бултыхнулось в груди и замерло. Мантикора прекратила своё занятие и посмотрела на меня. Глаза у нее оказались неожиданно голубые, как у сиамца. Выражение на морде скорее подошло бы голодному помоечному котёнку, которому показали кусочек колбасы.
