Я вернул блокиратор в прежнее положение и включил микширование эротических сцен.
«…<читатель> вошёл в пещеру. Роскошное зрелище открылось ему. Среди тёмно-бордовых ковров, дорогих светильников, подносов с винами, сластями и фруктами высилось ложе тёмного дерева. На нём, привольно раскинувшись в обворожительной своей наготе, возлежала юная монахиня. Тонкие пальцы сжимали золотую статуэтку Будды с огромным торчащим фаллосом.
– Иди же ко мне, – низким грудным голосом позвала монахиня. – Я открою тебе всю благость нирваны.
<читатель> ощутил, как восстала его мужская плоть, и, не помня себя, ринулся к соблазнительнице…»
Я перевернул планшетку. Триггер пола был спрятан под неприметной панелькой возле блока питания. Проверять, адаптирован ли роман под читательниц, я не стал. И так ясно. Прежде чем отложить планшетку, заглянул в выходные данные. Текст принадлежал к серии «Революция сознания». Был одобрен советом цензоров Либерти и рекомендован для всеобщего прочтения как культовый роман.
Так вот чем занимается Борис. Он действительно пишет книги. И, по совместительству, является их цензором.
Критика бестселлеров, одобренных советом цензоров, теряет смысл. Искусство условно. А в данном случае отсутствует книга как таковая. Критику можно посоветовать перечитать роман, выставив ИУ-регулятор делением выше или ниже. Любая книга – одновременно женский роман, детектив или боевик. Либерти пришло к абсолюту литературы.
Я закинул руки за голову и задумался. Бедные либертианцы… Как же они сами себя боятся. Бунтовщики по натуре, они делают всё, чтобы избежать новых революций.
Первое Небо нашло себе достойного союзника.
* * *
Разбудил меня шум головизора. Борис сидел на ковре, жевал бутерброд с колбасой и сосредоточенно щёлкал пультом. Уютно пахло свежим кофе.
– Доброе утро, – кивнул мне Борис.
– Ага, – вяло отозвался я и, спохватившись, добавил: – Доброе.
Лучше бы не ложился… Несколько часов сна не принесли бодрости. На экране дева с томным взглядом и упругой грудью рассказывала о достоинствах сенсорного кодового замка для соковыжималки. Красный мотылёк-треугольник надоедливо трепыхался у её сосков.
– Что это? – хмуро спросил я, кивая на экран.
– Блок новостей. Говорят, что…
– Да нет, вот это. На груди.
– А-а… ты о мельтяшках. Манипуляционный маркер. Правительство обязало рекламодателей отмечать все точки воздействия на сознание.
– Ясно. Нашел что-нибудь?
Борис пододвинул мне тарелку с бутербродами. Налил кофе.
