– Я прилетел сюда до прибытия рунархов, – соврал я. – Нам предстояло эвакуировать исследовательские посёлки. Когда земляне отступили, ничего не оставалось, как смешаться с толпой изгоев.
– Листаешь. Как раз в это время я сопровождала исследовательскую экспедицию на Южный материк. Никакой эвакуации не было.
– Значит, ты ничего не услышишь.
– А если я взамен расскажу о пяти лицах Морского Ока?
* * *
Я не сильно уклонился от правды. Как говорится, не в лотерею, а в преферанс, не десять тысяч, а триста пятьдесят и не выиграл, а проиграл.
Моё появление на Лангедоке было связано с лионесцами.
После происшествия в арсенале прошло несколько спокойных лет. Казалось, рунархов не интересует, куда делся их харон. Разведка Первого Неба пыталась нащупать ниточки, но безуспешно. Меня таскали по лабораториям, водили к месмерам КБПН. Кончилось тем, что исследования в области мифизики заморозили.
Все эти годы я обучался в спецшколе экзоразведки. Освоился с протеем, получил посвящение срединника. Мне повезло. Зверь по имени Симба оказался мил и покладист. Даже единороги порой взбрыкивают, а мне досталась мантикора.
Выпускные экзамены я сдал с отличием. Как оказалось, вовремя. Через две стандарт-недели после выпуска вспыхнул мятеж на Лионессе. Меня отправили разбираться с бунтовщиками.
Мятеж развеял мои юношеские иллюзии. Я стал мудрее, терпимее и… нет, не циничнее. Бои с обезумевшими от неустроенной жизни фронтира колонистами научили меня прощать. Себе, друзьям, врагам.
Экзоразведчики не были рыцарями в белых плащах. Я сам не похож на капитана Джи из «Мига вечности». А фермеры с кассетными пульсарниками в руках уж никак не годятся на роль злодеев. Не были они ни плакатными повстанцами из «Звёздных войн», ни слугами чёрного властелина. Всего лишь запутавшиеся бедолаги, которых жажда несбыточного бросила в горнило войны. Спроси каждого в отдельности – конечно, он предпочёл бы спокойную, пусть и тяжёлую жизнь на своей плантации. «Низы не могут, а верхи не хотят» – это чушь. Особенно в эпоху разгула СМИ.
Я стал кошмаром для жителей Лионессе. Известие о том, что на колонию напустили протея, подействовало куда эффективнее, чем высадка десантов и орбитальные бои. Диверсии следовали одна за другой. Мифология Лионессе предоставляла хороший материал для импровизаций.
Мантикора не без изящества сыграла роль Синего Кладбищенского Угробища, Ухайдаха Смейся и господина Пятницы. Люди исчезали. В повстанческой армии нарастала истерия. Не выдержав напряжения, мятежники сдались.
