После этого и других подобных случаев заговорили о моих астрологических способностях, о том, что я изучаю санскрит, чтобы применять в своей практике опыт индийской астрологии. Сам я не стремился себя рекламировать ни посредством объявлений, ни выступая с лекциями. Но число людей, меня посещавших отнюдь не из интереса к моим скульптурным работам, а в надежде получить астрологический совет, постоянно росло.
Одним из моих ранних дел была гибель женщины при таинственных обстоятельствах. Бульварные газеты раздували происшествие как убийство на почве секса, к величайшей досаде родственников погибшей. Мой астрологический анализ показал, что это было не убийство, а несчастный случай, хотя инспектор полиции с ходу отверг мою версию. По его мнению, убийство совершил один известный доктор, который затем ужасающим образом расчленил труп жертвы. Единственным доводом в пользу такого предположения было то, что доктор скрылся как только подозрения пали на него. Я еще раз перепроверил свои расчеты, однако никоим образом не смог поддержать версию инспектора. Двадцать три года спустя было доказано, что это была случайная смерть. По причинам, оставшимся мне неизвестными, Рейнхард Гейдрих, шеф гестапо, проявил неожиданный интерес к этому давнему делу и, пользуясь методами расследования, доступными лишь гестапо, успешно решил его. Адвокат, защищавший предполагаемого убийцу, позволил мне заглянуть в следственное дело, хотя и не имел на то права. На адвоката произвело огромное впечатление то обстоятельство, что астрологическое толкование более чем двадцатилетней давности подсказало, в каком направлении искать разгадку этому необычному происшествию.
За свои исследования я не брал гонораров. Поскольку я считал себя профессиональным скульптором, то полагал, что было бы недостойным и зазорным брать деньги за свои астрологические познания. И все же именно из-за этих познаний мне приходилось постоянно отвлекаться от артистической работы, и я не переставал мечтать о полном уединении, куда б не долетали отзвуки политических баталий и новомодных увлечений.
В начале 1930-х годов астрология в Германии была не столь популярна, как сейчас, но именно тогда она была на высоте. Непредубежденный сотрудник английской секретной службы — уже после 1945 года, стало быть, после знакомства со многими астрологическими досье из архивов гестапо — отмечал, что астрология в Германии 1930-х годов достигла значительных успехов, а потому он не может понять, почему нацизм отвернулся от своих квалифицированных астрологов. Даже тот факт, что видные его представители, такие как Рудольф Гесс, Генрих Гиммлер и Вальтер Шелленберг, если называть немногих, прибегали к помощи астрологии, не способен изменить к ней официального отношения. Вскоре после 1933 года во многих немецких землях на астрологическую практику был наложен запрет. В других местах, как, например, в моем родном Гамбурге, развернутая против астрологов кампания отпугивала клиентов. Такой оборот событий поставил меня в бедственное положение. Практически каждый из моих немногих «крупных» клиентов или переметнулся в другой лагерь, или, опасаясь политических последствий, старался от меня держаться подальше. Ну а мелкие клиенты были попросту запутаны. Из прежней клиентуры у меня сохранилось лишь несколько евреев, которые подвергались еще большим преследованиям, чем астрологи. Таким образом, астрология обретала ауру эзотерической доктрины. Она была низведена до процветавшего в подполье ремесла, о котором никто не отваживался упоминать публично. Мне повезло хотя бы в том, что принц Георг Заксен-Мейнинген, тесть Отто фон Габсбурга, все еще обращался ко мне за советами. Он быстро поладил с новыми властями и благодаря своему положению мог себе позволить поддерживать связь со мной.
