— Что?..
— Он поддерживал твоего отца на искусственных сновидениях, — с трудом выговорила Лихо.
— Галлюциногенные грибы ацтеков? — догадался я.
— Да, сын, — ответила Лихо. — Именно поэтому у тебя долгое время был отец. Хотя, конечно, он был совсем не тем человеком, с которым я познакомилась, когда тебя еще не было. Не тот Поль, которого я любила…
— Мама, а какие странные вещи он говорил?
Лихо молчала. Ее и без того грустные глаза стали еще печальнее, в них появились страдание и тревога.
— Боюсь, ты знаешь, — ответила она спустя какое-то время, пока тянулась эта ужасная мучительная пауза.
— Мама, — прошептал я, — теперь я тоже умру?
Лихо заплакала. Она плакала долго — от неизбывного отчаяния, словно лишилась рассудка. Рыдания шли у нее откуда-то изнутри, рвали ее грудную клетку на части, словно воды горной реки, прорвавшие до того сдерживавшую их плотину.
— Мама… мама… — шептал я, целуя ее и обнимая плечи. — Мамочка, родная моя… Не плачь… Не плачь…
— Как я надеялась, что ты… что ты сможешь удержаться… — бессильно причитала она.
— От чего удержаться, мама? — я слегка отстранился, чтобы увидеть ее лицо. — О чем ты говоришь?
— Искушение целью… — ответила Лихо.
— Искушение целью? — переспросил я. — Ты снова об этом?.. Но я не понимаю…
— Когда тебе кажется, что ты знаешь — «как», руки начинают гореть, — Лихо утерла слезы тыльной стороной ладоней. — Человек слепнет, когда думает, что цель близка. Слепнет. Но это мираж. Мираж… Чем, тебе кажется, ты ближе подошел к своей цели, тем на самом деле она дальше от тебя. Это так, Анхель…
И тут на меня снова вдруг как будто бы что-то нашло. Насколько же все они любят говорить правильные слова! Как все они это любят!!! Но что на деле?! Мы сидим в самом сердце города ацтеков, о которых дед всегда говорил только в уничижительном тоне. Мать учит меня жить, но при этом, оказывается, врала мне с самого моего рождения! И так со всеми — с Данилой, с Андреем, с Гаптеном! Боже мой, как они все любят говорить правильные вещи!
Искушение целью… Да что она знает о моих искушениях! Я для Лихо все тот же ребенок, каким был и тридцать с лишним лет назад! Уже тысячи раз я отказывался от цели! Тысячи раз! И что с того?! Я терпел, мучился, терял смысл жизни! Я был на грани помешательства! Искушение целью… Это надо же! Да у меня нет никакой цели! Нет! Я просто хочу изменить этот мир! Просто изменить его — и все! Потому что он неправильный! Потому что все в нем говорят правильные вещи, но ни одно из них не стоит и…
