Как я понимал ее и какие изумительные чувства, пробуждало во мне это письмо! А неожиданное «ты» окончательно уверило меня в том, что Мария была моя. И только моя: «Ты стоишь между мной и морем», никого больше, лишь мы вдвоем. Я понял это еще на выставке, увидев, как она смотрит на сцену в окне. И вправду, разве могла она не говорить мне «ты», если мы были знакомы всегда, тысячу лет? В тот момент, когда Мария остановилась у картины и застыла, созерцая маленькую фигурку в углу, не слыша и не видя толпы, которая нас окружала, она уже говорила мне «ты»; я сразу понял ее, понял, как нуждаюсь в ней и как я ей необходим.
И все же я убил тебя! Именно я, смотрящий словно сквозь стеклянную стену — не способный дотянуться — на твое безмолвное, тоскливое лицо! Слепой глупец, жестокий эгоист!
Но хватит излияний. Я пообещал рассказать все без прикрас, и так и сделаю.
Я отчаянно любил Марию, но слово «любовь» еще не было сказано нами. Я страстно ждал ее возвращения, чтобы наконец произнести его.
Но Мария не возвращалась. По мере того как шли дни, мной овладевало безумие. Я написал еще одно письмо, состоящее из слов: «Я люблю тебя, Мария, люблю, люблю!»
Через два дня наконец пришли скупые строчки: «Я боюсь причинить тебе зло». Тут же последовал ответ: «Мне все равно, что со мной случится. Не будь этой любви, я бы умер. Каждая секунда без тебя превращается в нескончаемую пытку».
Прошло несколько мучительных дней, но ответа не было. Я написал в отчаянии: «Ты топчешь нашу любовь».
На следующий день по телефону раздался далекий дрожащий голос Марии. Я не решился произнести что-нибудь, кроме слова «Мария», которое все время повторял, да и не мог: горло мое так сдавило, что было трудно говорить. Она сказала:
— Завтра я возвращаюсь в Буэнос-Айрес. И сразу же позвоню.
Назавтра Мария позвонила уже из дома.
— Я хочу немедленно тебя видеть, — выпалил я.
— Мы сегодня же увидимся, — подтвердила она.
— Я буду ждать тебя на площади Сан-Мартин, — уточнил я.
Казалось, Мария колеблется. Затем она ответила:
— Лучше на Реколете. Я приду в восемь.
Как ждал я этого часа, бесцельно бродя по улицам, чтобы время прошло поскорее! Какую нежность чувствовал в душе, каким прекрасным предстал передо мной мир, летний вечер, играющие на тротуаре дети! Сейчас я удивляюсь, насколько любовь способна ослепить нас и как волшебно преображает она все вокруг. Мир прекрасен! Придет же такое в голову!
В начале девятого показалась Мария, она искала меня в сумерках. Я узнал ее по походке: было уже слишком темно, чтобы разглядеть лицо.
