— Вы Кастель, не правда ли? — вежливо поинтересовался он, подавая руку.
— Да, сеньор Ирибарне, — пробормотал я, нерешительно протянув руку и думая, в каком родстве он может находиться с Марией.
Предлагая жестом сесть, он слегка иронично улыбнулся:
— Я не Ирибарне, и не говорите мне «сеньор». Меня зовут Альенде, я муж Марии.
Привыкший по-своему оценивать и осмысливать паузы, он тут же добавил:
— Мария всегда называется своей девичьей фамилией.
Я замер.
— Мария много рассказывала мне о ваших картинах. Я ослеп несколько лет назад и еще помню, как выглядят предметы.
Он будто стыдился своей слепоты. У меня пересохло во рту. Как хотелось вырваться на улицу и спокойно во всем разобраться!
Слепой вынул из кармана письмо и протянул его мне.
— Вот письмо, — сказал он просто, словно речь шла о самых обычных вещах.
Взяв письмо, я собирался уже спрятать его, но слепой вдруг добавил, будто увидев мой жест:
— Читайте, хотя, поскольку оно от Марии, думаю, в нем нет ничего срочного.
Меня трясло. Пока он зажигал сигарету и предлагал мне закурить, я вскрыл конверт. Письмо состояло всего из одной фразы:
Я тоже думаю о вас.
Мария.
Услышав шелест бумаги, Альенде спросил:
— Что-нибудь срочное?
Мне пришлось взять себя в руки и ответить:
— Нет, ничего.
Я ненавидел себя, а слепой все не спускал с меня глаз.
— В этом вся Мария, — сказал он, размышляя вслух. — Многие объясняют ее импульсивность бездной срочных дел. А она совершает такие поступки, которые ничего не меняют. Как бы это лучше выразиться?
Он отрешенно опустил голову, подыскивая более точные слова. Затем сказал:
— Представьте себе человека, который стоит посреди пустыни и вдруг резко делает несколько шагов. Понимаете? Быстрота не имеет значения: пейзаж вокруг остается прежним.
Он затянулся сигаретой и задумался, как будто меня здесь не было. Потом добавил:
— Может, это и не совсем так. Я не очень силен в сравнениях.
Мне никак не удавалось улучить момент, чтобы сбежать из этой проклятой гостиной. Но слепой, казалось, не спешил. «Что за отвратительная комедия?» — подумал я.
— Вот, например, сегодня, — продолжал Альенде. — Она поднимается чуть свет и говорит, что едет в имение.
— В имение? — вырвалось у меня.
— Да, в наше имение, вернее, моего деда. Сейчас им управляет мой двоюродный брат, Хантер. Вы его, наверное, знаете.
Это новое открытие встревожило меня. Чем привлек Марию этот заурядный и пошлый бабник? Я постарался успокоиться, уговаривая себя, что она поехала туда не ради Хантера, а просто потому, что ей нравится деревенское одиночество, и у них есть имение. Но легче не становилось.
