- Почему-у-у?..
- Ты же сама сказала. Я импотент. Зачем тебе импотент? Найди любовника помоложе. Жеребца какого-нибудь. Он с тебя сутками слезать не будет. Или ты с него. Ты же сверху предпочитаешь?
- Ты обиделся… Я же пошутила… Я со зла сказала. Но я не хотела тебя обидеть. Я так ждала тебя в душе, а ты… Я больше не буду. Честное слово! Честное…, как там говорилось… пионерское! -
Вероника приложила руку к голове, но не так, как это делали пионеры его молодости, а так, как отдают честь военные.
Латышев посмотрел на Веронику и усмехнулся. Ее лицо, лишенное косметики показалось ему очень простым и совершенно не красивым.
Наши девчонки, подумал он, имея в виду своих сверстниц - тех, из его молодости - грим и тушь накладывали не так обильно, как их нынешние соплеменницы. Кое-кто и вовсе обходился без какой-либо косметики.
Кто-то потому, что родители запрещали, кто-то, потому, что денег просто-напросто не было. Но были они, наши девчонки даже без косметики намного красивее нынешних в пух и прах размалеванных див.
Нет, вполне объективно… Никита вспомнил Касатку. Какой она была!
Незаметной, но… прекрасной. Стоило только в ее глаза заглянуть…
- Со зла. Верю, - вздохнув, сказал Латышев. - Пошутила, тоже верю. И что обидеть не хотела… Но ты угадала, Вера. Не стоит. -
Он развел руками: - Ну, не стоит.
Вероника даже не отреагировала на то, что он назвал ее Верой, а не Никой, на чем она всегда настаивала.
- Но есть же медицина! Есть всякие препараты…
- Они мне не помогут.
- Но почему?!! Ведь было же все у нас просто великолепно… А, ты мне врешь, - догадалась она.
- Нет, не вру. И вру и не вру. Видишь ли…, я не просто не хочу женщину. Я тебя не хочу. Прости, это, наверное, жестоко…
- Все понятно. У тебя теперь другая соска! Кто она? Я ее знаю?
Моя подружка Анжелика, наверное?.. Я подозревала, что ты к ней неровно дышишь. Сука! Она всегда перед тобой задом крутила и титьки свои напоказ выставляла. Сисястых любишь? Кобель! Мне говорили про тебя, что ты кобелина, каких поискать. А я думала…
- Уймись, Вера…
Ника! - она вдруг услышала, что Никита снова назвал ее нелюбимым именем. - Я тебе сто раз говорила: я - Ника! А как ты, интересно,
Анжелику называешь? Анжелой? Или Анной? Ты же любитель старомодных имен!
- Уймись, Ника. Нет у меня ничего с твоей… подругой. И не будет. У меня вообще сейчас никого нет.
- Правда? Кроме меня никого? - в глазах девушки блеснула искорка надежды.
- Никого. Но и тебя нет.
