Деньги Латышеву были нужны на новогодний подарок Веронике, который скорей всего будет его прощальным подарком.
Латышев посмотрел на часы. Ничего себе! Седьмой час. Вспомнил вдруг, что не успел ответить на письмо Касатки и поспешил домой. У дома в цветочном магазинчике купил розу. Белую розу. Придя домой, поставил ее в вазу на компьютерный стол и принялся за письмо.
Компьютер напомнил, что времени уже девятнадцать ноль две. А во
Владике уже второй час ночи, подумал Кит. Спит Касатка. Утром проснется, и ее будет ждать это письмо.
Кит поймал себя на мысли, что сегодня весь день, мотаясь по городу, думал о Касатке, вспоминал ее той девчонкой второкурсницей, которую он знал когда-то, и представлял, какая она сейчас.
"Надо отправить ей мои фотографии и попросить, чтобы и она выслала свои…".
"Привет, Касатка!
Помню ли я наш палаточный лагерь и песни под гитару до утра?.."
Кит вздрогнул, когда неожиданно прозвучала трель звонка.
- Ну… - Латышев выругался про себя и пошел открывать. На пороге стояла Вероника.
- Привет! - она дежурно, как законного супруга, чмокнула его в щеку, бросила сумочку на пуфик и повернулась спиной, чтобы Никита помог снять шубку.
- Почему без звонка?
- А ты не ждал?
- Я же тебе говорил, звони, я доступен. Мобильник весь день молчал.
- А я говорила, что приду в четверг.
Вероника еще из прихожей увидела розу.
- А говорил, не ждал! - Она подошла к столу и понюхала розу.
- Я не это говорил…
- А почему белая? Ты же знаешь, я люблю желтые.
"Желтая была бы кстати", - подумал Латышев.
Утром, как она обещала Анюте, поговорить не удалось.
В начале восьмого позвонил Ляпин и сообщил, что выезжает в
Комсомольск-на-Амуре один. Чуйкин на вокзал не пришел. Или проспал или вообще передумал ехать в командировку. Или что-нибудь случилось.
- Я Васе домой звонил. Никто трубку не берет. Проспал, наверное, и опоздал.
- Давно звонили?
- Да только что. И раньше… полчаса назад и десять минут назад.
"О, господи! - подумала Светлана Андреевна. - Только бы он с собой ничего не вытворил…"
- А может, Василий Иванович и не собирался ехать? Вы видели, он билет покупал?
- А как же! Мне некогда было, Вася сам вызвался, взял мой паспорт и поехал в жэдэ кассы. Купил, один билет мне отдал, а второй я в его руках видел.
"Может, Чуйкин себе не в Комсомольск билет взял, а сразу… Ведь решил же он в свой Калининград ехать" - мелькнула спасительная мысль. Но тут же она вспомнила красные глаза Василия Ивановича и какую-то отрешенность во взгляде. Не решимость, а отрешенность. Ей стало страшно.
