Человек голоцена во многом уже был иным, отличным от человека конца палеолита. Общество тоже сделалось совсем иным. И самое главное - у человека голоцена уже возникла собственность, а вместе с ней пришли и новые потребности, которые были неведомы первобытным охотникам и собирателям. У человека голоцена уже был другой менталитет: он по-другому смотрел на мир и ждал от него другого! С появлением земледелия и скотоводства труд человека мог обеспечить гораздо больше, чем было необходимо для его непосредственного выживания. У него появились и новые потребности, и возможность использовать труд других людей для их обеспечения.
Бесконечно расширились знания человека об окружающем мире. Люди научились перестраивать Природу и приспосабливать ее под свои сиюминутные потребности. Если биологическое развитие индивидуума и совершенствование его мозга практически остановились несколько десятков тысяч лет тому назад, то Коллективный Интеллект продолжал развиваться все ускоряющимися темпами, создавая все новые и новые возможности “подчинения” стихийных сил своим непосредственным интересам.
Несмотря на то, что человек уже далеко отошел от остальных обитателей общего дома - биосферы, несмотря на то, что возникли наука и искусство, в одном отношении человек оказался подобен всем живым видам: биосфера для него оставалась “окружающей средой” - безграничной емкостью, резервуаром, откуда он мог черпать все то, что для него было необходимым (и даже без прямой необходимости), сбрасывая в Природу все то, что ему было не нужно или уже использовано, без всяких мыслей об “окружающей среде”…
И такое отношение к Природе сформировало на протяжении многих тысячелетий образ мышления, представляющий теперь основную опасность для того пути восхождения к Разуму, который в начале четвертичного периода выбрали наши предки - “изгнанники из леса”. Человек до самого последнего времени не замечал, что Природа из фона, на котором разворачивалась история, постепенно превращается в ее действующий персонаж, все более и более могущественный. И самим этим фактом, и бездумной эксплуатацией богатств биосферы человек ставит себя во все большую и большую зависимость от природных факторов. Подумаем, что станет с нашей цивилизацией, если сегодня вдруг исчезнет возможность использовать углеводородное топливо!
И такое отношение к Природе, такое ее восприятие укоренилось в мировоззрении людей и вошло в философию и, как это ни грустно, - в религии. “Не думай о хлебе насущном, придет день и Я дам его тебе”, - что-то подобное говорится даже в Священном писании, так же как и “живите и размножайтесь”. Поэтому, станем ли мы удивляться, что принцип Френсиса Бэкона: “Наука нужна для того, чтобы покорять Природу и ставить ее силы на службу человека”, - определил все наши с ней взаимоотношения, нашу философию и что в советское время восторжествовал мичуринский принцип: “Мы не можем ожидать милостей от Природы, взять их у нее - наша задача”.
