не ушел ни один орган…
Отец насупился. Мори продолжил:
— У нас произошел на эту тему честный, откровенный дружеский разговор, в котором выяснился целый ряд фактов. Дело в том, что электроорган Роузена…
— Подожди, — прервал его папа, — не торопись, Морис. — По эту сторону железного занавеса орган Роузена не имеет себе равных. — Он взял с журнального столика один из тех мейсонитовых щитков, на которых мы монтировали схемы для дисплея. — Вот тебе наглядная демонстрация действия истинного электрооргана Роузена, — начал папа. — Вот это — замедляющий контур, и…
— Джером, мне прекрасно известно, как работает инструмент. Позволь закончить.
— Продолжай. — Отец отложил щиток, но прежде, чем Мори открыл рот, добавил: — Если ты рассчитываешь, что мы откажемся от нашего главного источника средств к существованию только лишь по причине того, что искусство продавать товар и находить покупателей — обрати внимание: я говорю это намеренно, у меня есть личный опыт в этом деле… так вот, повторяю: лишь потому, Что это искусство вырождается и нет желания заниматься торговлей…
— Джером, да послушай же меня! — вскипел Мори. — Я-то ведь предлагаю тебе перейти в наступление! — Папина бровь поехала вверх, а Мори продолжил: — Теперь вы, Роузены, можете и дальше производить всякие электронные хреновины, какие только душа пожелает, но я знаю прекрасно, что цены на них продолжают падать, и это — факт! Нам ведь что нужно? Просто-напросто взбодрить рынок, подсунуть что-нибудь новенькое. Ведь тот же Хаммерштейн не дремлет. Он шлепает свои тональные органы. Вот их-то народ и хватает, весь рынок забит ими до отказа. Эта фирма полностью контролирует его, и нам туда не протиснуться! А теперь послушай, что я хочу предложить.
Подняв руки вверх, папа включил свой слуховой аппарат.
— Спасибо, Джером, — сказал Мори. — Вот это — электронный симулакр Эдвина Стентона. Он настолько хорош, что кажется, будто живой Стентон пришел к нам на чашечку кофе поболтать о всяких разностях. У меня грандиозная идея: вы только представьте себе, как их станут раскупать для учебных целей. Школы, например! Но это еще цветочки. Сначала я только это предполагал, но настоящая-то торговля вот на чем будет стоять. Слушайте! Мы предлагаем президенту Мендосе в Капитолии упразднить статью расходов на вооружение. Взамен ее на протяжении десяти лет будет отмечаться юбилей Гражданской войны, а наша задача будет вот какой: фабрика Роузена поставляет всех участников сражений — это будут симулакры. Слово-то само латинское. Вы уловили? ВСЕХ, слышите? ВСЕХ! Линкольна, Стентона, Джефа Дэвса, Роберта Ли, Лонгстрита, а также около трех миллионов простых солдат. Вот вам и настоящая война — сделанные на заказ симулакры, рвущиеся в клочья на минах и снарядах. Вместо киношек невысокого пошиба, где ставят Шекспира на уровне любительского шалмана. Вы меня поняли? Чувствуете, какой размах?
