На горячем моем скакуне,
Меж клубящейся зелени кладбищ,
Меж кривых искалеченных сосен,
Между скал, изнуренных жарою,
Я скакал. Бился тонкий шнурок.
Исступленные ветви хлестали
По открытому смуглому лбу.
И отчаянный ветер соленый
Оседал на суровом лице.
И в кармане измятого френча,
Закаленный в боях, тяжелел
Револьвер мой, заряженный туго…
Вот он - домик за диким погостом.
Я коня у крыльца привязал,
С громким стуком ударились двери,
Тихо всплыли фонтанчики пыли.
Эрих мышку кормил из ладони.
Ушки прозрачные нервно дрожали
Над искрошенною мелкою пищей.
Он посмотрел затаенно и нежно,
Мягкая тронула губы улыбка -
С детства знакомое мне искривлены;
Тонких и розовых губ на небритом
Пухлом лице с летаргическим взором:
"Эдгар… Какая приятная встреча…"
Я лишь нечаянно скрипнул зубами
И утонченное черное дуло
К белому лбу его быстро приставил.
Брызнули мыши с отчаянным писком,
Хвостики тонкие так и плясали,
Бантики яркие быстро мотались…
Только хозяин остался спокоен.
Та же улыбка таинственно млела,
Так же задумчиво ясные очи
Что-то в лице моем мирно искали.
"Эдгар… Какая приятная встреча…" -
