Вольф медленно, осторожно разворачивает сверток - несколько слоев плотной, непромокаемой бумаги - и вынимает какой-то предмет. Это рука. Небольшая, смуглая, прекрасной формы, с изумрудом на пальце. Не может быть никакого сомнения. Эта красивая, слегка изнеженная рука могла принадлежать только одному человеку в мире - директору театра.
- Это тебе, Китти, - говорит Вольф, протягивая ей через стол отрезанную руку. Он держит ее, как держат за спинку маленького зверька. - На, возьми, Китти.
Китти не двигается. Вольф некоторое время держит руку на весу, наивно ожидая, что Китти примет дар. Не дождавшись, Вольф осторожно кладет руку директора возле Киттиного прибора. Но Китти только неподвижно смотрит на руку, которая держит руку. Рука в руке. Маленькая, мертвая, смуглая - в большой, живой, бледной.
Затем он достает свой портфель, роется в нем. Извлекает из бокового отделения тяжелый, немного влажный мешочек из грубой материи.
- Сердце. Он просил меня передать тебе руку и сердце. Вот они.
Вольф протягивает мешочек через стол и кладет его рядом с рукой. Но Китти уже исчезла, оставив упавший стул, опрокинутый столик, грохнувшую стеклянную дверь. И, конечно же, крик. В таких случаях без крика, как правило, не обходится.
- Ну же, Ольберт, ты не закончил свой рассказ о том, как вы с Вольфом ходили к учителю химии. Дай я вытру тебе слюни, и продолжай.
Ольберт продолжает. После истерики его интонации становятся иными - он говорит быстро, без гримас. В его лице появляется нечто суховатое и значительное, как у человека озабоченного.
- Ну, нечего рассусоливать. Дорасскажу коротко. Я видел учителя химии. Наше восхождение было ненапрасным. Это замечательный человек. Как описать мудреца? Легенда гласит, что Конфуций, после единственной встречи с Лао Цзы, произнес одну лишь фразу: "Я видел дракона". Я тоже видел дракона. Он скромен, очень благожелателен, вежлив. Но… Какое ощущение оставила во мне эта встреча? Знаешь ли, только горечь. Мне самому хотелось бы быть его учеником, но я ведь ничего не смыслю в химии. Наука, ко всему прочему, кажется мне страшной. В этот раз учитель говорил о химии оплодотворения, о химии размножения у животных и растений. Мне казалось, он все время говорит обо мне. О моей душе. Я никогда прежде не слышал речи столь телепатически проницательной. Он подробно охарактеризовал сперматозоид. Я узнал себя. Я чувствовал себя Нарциссом, впервые заглянувшим в воды реки. Я не смог слушать дальше. Я уснул.
