Ребенок вырос, стал старше. Он любил своего отца. И отец души не чаял в нем: то и дело он брал сы-на на руки, приговаривая: «Погоди, сынок, я тебя всему научу! Тебе понравится! Ты продолжишь нашу ди-настию и наше ремесло. Люди будут гордиться тобой и после моей смерти». Но произошло неожиданное. Сыну постепенно стало докучать отношение отца, он начал чувствовать, что у него собственный путь в жизни, пусть даже он и не мог облечь свои чувства в слова.
Понемногу сын начал бунтовать. Когда он стал подростком, его уже совсем не интересовали ни ре-месло плотника, ни династия.
Он уважительно обратился к отцу: «Отец, пожалуйста, услышьте меня. У меня есть собственные мысли и желания. Есть то, что меня интересует, и это не ремесло плотника».
Отец не поверил своим ушам и сказал: «Но, сынок, ты ничего не понимаешь! У меня больше жизнен-ного опыта, и я лучше знаю, что тебе нужно. Дай мне всему этому тебя научить. Поверь мне. Дай мне быть для тебя тем, кем я должен быть, — твоим наставником, и мы здорово с тобой заживем».
«У меня другое мнение на этот счет, отец. Я не желаю быть плотником, как и не желаю обидеть ваши чувства, сэр. Но у меня свой путь в жизни, и я хочу последовать ему». Это был последний раз, когда сын разговаривал с отцом уважительно, ибо их взаимное уважение постепенно разрушалось и исчезало, а в сердцах поселилась пустота.
Став еще старше, сын понял, что отец по-прежнему пытается сделать из него того, кем он быть не хо-тел. И он, даже не попрощавшись, ушел из дома, оставив записку: «Пожалуйста, оставь меня в покое».
Отец был потрясен. «Я двадцать лет ждал! — думал он. — А мой сын? Он должен был стать всем — плотником, великим мастером своего дела, носящим мое имя. Какой позор. Он разрушил мою жизнь!»
А сын думал: «Этот человек испоганил мне детство и старался превратить меня в того, кем я вовсе быть не хотел. И я не хочу, чтобы нас связывали какие-либо чувства». И на всю дальнейшую жизнь кроме гнева и ненависти между сыном и отцом ничего не осталось. И когда у самого сына родился ребенок, пре-красная девочка, сын подумал: «Возможно, только по этому случаю, мне стоит пригласить отца, чтобы он увидел продолжение своего рода». Но затем он изменил свое мнение: «Нет, именно отец испортил мне дет-ство, он ненавидит меня. Я не хочу иметь с ним ничего общего». Таким образом, отец так никогда и не увидел свою внучку.
А на 83-м году отец умер. На смертном одре он оглянулся на свою жизнь и произнес: «Наверное, сейчас, когда смерть близка, я должен позвать своего сына». И в этот миг прозрения, чувствуя приближе-ние смерти, он послал за сыном.
