Римма выразила желание поехать в киевскую квартиру и денек-другой пожить там, встретиться с подругами и друзьями.
Обратилась к Иосифу с просьбой:
- Поедем со мной, пожалуйста, мне нужно кое-что разобрать, чтобы прихватить в Москву. Боюсь, без мужской силы не обойдусь. А папа здесь сам тихонечко подумает, отвлечения в данную минуту ему ни к чему. Только прямо сейчас, а то времени совершенно нету.
Поехали.
В дороге Римма говорила без умолку. Что-то про Игоря, про Сашеньку, про то, что хочет устраиваться на работу от скуки и тоски по обществу.
- Ой, Йосенька, если бы я могла, я бы за Игоря сама работала на его месте. Он во всем со мной советуется и шагу без меня в сторону не делает. Но это же нельзя. Мне надо возобновлять медицинскую практику. Или частным образом. Пока не знаю. Вижу, ты хорошо выглядишь, даже помолодел. Тебе сколько лет?
- Скоро пятьдесят семь, - Иосиф ответил и сам удивился и своему голосу, и цифре. - Почти пенсионер. Да что “почти”, я и есть пенсионер. Живу между прочим.
Римма принужденно рассмеялась.
- Не говори глупостей, Йосенька, для мужчины это не возраст, а сказка. Я - это да, я уже пожилая женщина. Как ты думаешь?
Иосиф промолчал. А Римма нарочно еще раз спросила, с нажимом:
- Так как?
- Нет, Римма, ты не пожилая. Ты красивая. Вот и все.
В квартире Римма тут же принялась за дело.
- Я пока посмотрю в шкафах, что надо, а потом прогуляемся. Я на Крещатик хочу. Ты обратил внимание, какой у меня костюм? Французское джерси, между прочим. Я в туристическую поездку ездила во Францию. Мне кажется, я одна такая в Москве в нем. А вот ты, Йосенька, с такой выигрышной внешностью, а одет как пугало. Кстати, я тебе подарок привезла. Примерь.
Римма достала из большой сумки тонкую синтетическую водолазку бордового цвета, шерстяной джемпер, замшевые туфли типа мокасины.
- Думаю, с размерами угадала, ты точь-в-точь Игорь, только потоньше в кости. Давай переодевайся.
Иосиф растерялся, но перечить не стал. Взял вещи в охапку и направился в другую комнату. Но Римма его остановила:
- Или нет. Не так. Ты сейчас примешь ванну, а потом оденешься во все новое. Как символ.
- Перед смертным боем, что ли? - попытался пошутить Иосиф.
В ванной он долго мылился душистым мылом, тер себя мягкой мочалкой, сердился на кости и суставы, выпиравшие из-под кожи, на толстые ногти на ногах, на седые волосы по всему телу. И при этом пребывал в состоянии невесомости, которое никогда не испытывал в полную меру. Всегда что-то мешало.
