Прощание еврейки | страница 44



9

Новое жилье - новая жизнь. Так Карповна и заверила Берту.

Геню сначала ни в какую школу не брали, но потом все же приняли. Отучился хорошо, спокойно. После - Карповна порекомендовала определить его в ремесленное училище по железнодорожному делу: и важная специальность, и обеспечение.

И хорошо.

В искусстве шитья Берта превзошла всякие ожидания: заказов много - и мужчины, и женщины. Такая редкость - чтобы обоим полам, а уж удобно - прямо семейный мастер.

Геня закончил училище, направили работать: и форма, и паек, и серьезность.

Правда, в комсомол вступить не успел, но за счет характера выдвинулся и был на хорошем счету. Берта рассчитывала, что дальше пойдет в институт по профилю. Однако Генрих проявил самостоятельность и сказал, что после училища отработает сколько надо и даже больше, если потребуется, а дальше отправится в медицинский. Время не поджимало - в армию у него был белый билет по здоровью.

Шел по рабочей подготовительной части. И поступил-таки!

Карповна на праздновании события прослезилась и выступила с тостом:

- Дорогая Берта! Ось якэ тоби щастя! Хворий скилькы бажаешь, а вдома свий ликар - выликуе. Так шо ты тэпэр ничого нэ бийся! Настоящэ життя у тебэ наступыло! Жалко, нэма з намы за цим святковым столом ани Матвия Григоровыча, ани мого Васильовича!

Ну, дальше так.

Геня закончил институт и по распределению поехал в районный центр Козелец. Берта хотела за ним, но Генрих отговорил: я же временно, а тут у тебя и клиенты, и Карповна на ладан дышит. А я на автобус сяду - и через два часа дома. Только телеграмму дай - и тут!

Разумно и логично.

Никаких телеграмм, конечно, Берта не посылала. Виделись с Геней редко-редко. Ждать - дело хорошее. Очень скрашивает жизнь.

Но все же Берта тосковала. Вспомнит Эстерку, Дитера Францевича, Пауля, Матвея Григорьевича, родителей - мука нечеловеческая. А когда до Кауфманов с Цилечкой дойдет - хоть что.

Отказалась от клиентов, сидит одна, радио слушает-слушает, в потолок смотрит-смотрит.

По радио много рассуждали в официальных сообщениях о культе личности. Берта умом не разбирала - бу-бу-бу и бу-бу-бу. Но вроде шло к тому, что все, что раньше было, - нехорошо, обидно для всего человечества и потому подлежит исправлению.

Карповна, чтобы развлечь Берту, делилась уличными сплетнями: теперь многие возвращаются, в стране торжествует справедливость.

Каждую ночь стала сниться Эстерка и говорить, что скоро приедет. Берта ей верила. Утром не сразу понимала, что Эстерка привиделась. Остальные не снились, так как были осуждены судьбой по другому поводу.