Но он не заснул. Не-е-ет, такие так просто не засыпают. Сначала их переклинивает…
Так часто бывало с моим отцом, и я спешила тогда поскорее убраться из дому.
Так бывало и с моим мужем. В этой квартире. В этом же кресле. Да, он сидел в этом же кресле за несколько минут до того, как полез на меня с ножом, и я шарахнула его по башке гантелью…
Самохина переклинило! Ему приглючило, что я его супруга.
— …или нет? Я те-е-ебя спрашиваю, ты мне жена или нет?..
«Твоя жена свалила с коммерсантом из Риги, — подумала я. — И правильно сделала».
— …Не-е-ет, я тебя спрашиваю!..
«Вот ведь ублюдок!»
— …Все, княжна Мэри. Пошли-ка в постельку…
«Странно, он еще понимает, с кем разговаривает. Не такой, значит, и пьяный».
— …Все, я сказал. — Самохин на удивление легко поднялся из кресла. Его даже не качало.
«О распроклятье!» — подумала я. И смирилась с той мыслью, что без драки сегодня не обойтись. Или, в противном случае, меня изнасилуют. Клиент для этого вполне созрел. Правда, найдется ли у него, чем насиловать? После таких, возлияний…
— Погоди, Николай… — Я все же попыталась образумить его. — Давай, отложим все на потом. На послезавтра хотя бы… Я обещаю… Просто, понимаешь, у меня сегодня такой неудачный день… Месячные, понимаешь? И у меня очень болит живот. Я себя очень плохо чувствую…
Больше я ничего сказать не успела. Самохин ловко сграбастал меня в охапку так, что единственное, что я могла делать, так это бесполезно дрыгать ногами.
— А наплевать, что там у тебя! — заявил он. — Ты мне жена или нет? — И поволок меня в спальню.
О Господи, как от него мерзко воняло!..
Этот сексуальный гигант сам решил свою участь. В тот момент, когда он завалил меня на кровать, грохнулся всей своей тушей сверху и залез мне под халат, у меня, наконец, освободились руки. А уже через секунду я от всей души ткнула большим пальцем ему под ухо. Я чуть не выбила себе палец. Зато Самохин сразу оставил в покое мои трусы. И, скатившись с меня, словно свиная туша, шмякнулся на пол. И вроде бы вырубился…
— Ах ты же су-у-ука!!!
…Хрен он там вырубился! Даже и не подумал! Странно весьма…
Он уже поднимался на ноги. Отвратительный, словно тролль.
А гантели лежали на антресолях.
И не было под рукой ничего. Вообще, ничего! Кроме белого телефона «Самсунг». И будильника…
Мне стало страшно. По-настоящему страшно! Так же страшно, как было тогда, когда пер с ножом в руке на меня обезумевший от «Смирновской» Рома.
Я быстренько скользнула с кровати, но выскочить из спальни на просторы квартиры уже не могла. Выход перекрывал разъяренный Самохин.
