— Можно с вами побеседовать, джентльмены?
Строго говоря, это не был вопрос. Это был, строго говоря, приказ.
— Разумеется, офицеры, — грациозно склонил голову Эван.
Констебль Паттон, испытывая непонятное ощущение, будто ей оказано благодеяние, отвела их в более спокойный угол. Они уже переработали восемь часов после смены из-за этого чертова вируса гриппа, и у нее не было никакого желания подвергаться благодеяниям со стороны какого-то юного лоботряса, как бы он ни был красив. И тут до нее дошло, как он красив, и от взгляда этих штормовых глаз затрепетало сердце, и это ее вывело из себя еще больше.
— В «Рамаде» нам сказали, что вы ходите и показываете картинку. Дайте-ка посмотреть.
Роланд считал вполне допустимым, как ответную реакцию со своей стороны, попросить предъявить ордер, но решил, что лучше не стоит, и молча смотрел, как Эван протягивает полисменам рисунок.
Констебль Брукс открыл свою папку, и констебли сравнили фоторобот с этим рисунком.
— Совпадает на девяносто процентов, — решил Брукс.
— Где вы его взяли? — спросила Паттон, помахивая рисунком.
— Сам нарисовал, — доброжелательно ответил Эван.
— Ты со мной не умничай, панк! — рявкнула она. — Этот человек подозревается в убийстве, и если ты скрываешь информацию, живо загремишь за решетку!
Роланд не знал, способен ли Эван на ложь, но проверять это не было времени.
— Мы его взяли там же, где и вы достали ваш, — быстро вставил он. К счастью, Эван промолчал.
У констебля Брукса брови полезли вверх.
— Старуха… — начал он и осекся под взглядом своей напарницы.
«Старуха? — повторил про себя Роланд. — Стару…»
— У миссис Рут.
По выражению лиц констеблей он понял, что попал в точку. Почти физически он почувствовал, как исчезло напряжение, — то есть им невдомек, что это была догадка, решил он. Полицейские все еще были не очень довольны, но перестали хвататься за наручники.
— Не знаю, чего это она поперлись к вам, — буркнула Паттон. — Вы что, вообразили себя комитетом бдительности, или как? — Она сминала в кулаке рисунок Адепта, пока не скатала в тугой шарик. — Так вот, не лезьте в это дело. А теперь уматывайте.
И они умотали.
После кондиционера в вестибюле жаркий воздух улицы обступил их стеной, и на коже выступил пот. Выхлопные газы тысяч машин укрыли улицы изжелта-серым одеялом, в горле першило. Всего в двух кварталах от Йонг-стрит шаталась туда-сюда по-летнему ярко одетая толпа, но здесь тротуары были, слава Богу, пусты.
— Даже не верится, что так отделались, — порадовался Роланд, спускаясь по трем пологим ступеням выхода из отеля.
