Он наполнил солнечным светом сложенную чашечкой ладонь и рассыпал его по пальцам тонкой филигранью.
— Конечно, подобным же образом призывают в ваш мир и Свет. Иногда происходит такое деяние Тьмы или Света, на которое могут ответить и создания побольше: гоблины и кикиморы, единороги и фавны. Чтобы прошел Адепт, Тьме пришлось ждать до тех пор, пока призыв не стал почти непреодолимым. И она ждала, собрав все силы для единой цели.
Он снова вздохнул.
— К счастью, она это делает редко — самодисциплина не принадлежит к числу сильных ее сторон. Когда пришло время, она двинулась, протиснув такой большой кусок самой себя, чтобы можно было открыть врата для остального. Не думаю, что протискивание сквозь барьер было приятным.
— Ты будто сочувствуешь ему, — поморщилась Дару.
— Я сострадаю любому, кто испытывает боль, — ответил Эван без тени оправдания в голосе. — Даже ему. Но это не помешает мне его уничтожить.
— Не понимаю, что значит — «протолкнуть сквозь барьер кусок себя»? — Роланд крутил эту фразу так и сяк, но смысла не видел.
— Есть только одна Тьма и только один Свет. И он — частица Тьмы, как я — частица Света. И если Тьма держит свои фрагменты вместе, не доверяя им, то Свет не желает, чтобы хоть что-то было его частицей против воли.
— Что любишь — отпусти. Если вернется — оно твое. Если нет — никогда твоим не было.
Все повернулись к Ребекке, и она вспыхнула.
— Это я на футболке прочла, — объяснила она, закусив нижнюю губу и боясь, что сказала что-то не так.
Эван отбросил волосы от лица, и в глазах его вспыхнули искры.
— Но это точно то, что я сказал!
— Правда?
— Точно то, — повторил он.
Довольная, Ребекка кивнула.
— Я так и думала.
Дару пожала ей руку и снова повернулась к Эвану.
— У тебя хватит сил его победить?
— Один на один, он и я? — Эван пожал плечами, но искра в глазах потухла. — Для поддержания равновесия мы обладаем равной мощью, но Тьма невыдержанна и расходует силы просто для забавы.
Дару вздохнула.
— Вопрос был — да или нет, а в твоем ответе — ни того, ни другого.
— Ну ладно, — усмехнулся он. — Ответ: возможно. Но сначала его надо найти.
— А ты не мог бы просто, ну, я не знаю, — Роланд прошелся по басовой струне, — произнести заклинание и узнать, где он?
— Нельзя. Если он не нарушит равновесия, я должен буду искать его точно так же, как искал бы любого другого смертного.
— Меньше, чем за неделю?
— Да.
— А ты знаешь, как он выглядит?
— Я узнаю его, если увижу.
Теперь настал черед Роланда вздохнуть.
