- О, Джонни! Этот ужасный отец! Я боюсь его!
Стоя рядом с ней, я мог прочесть ее мысли. Они быстро сменяли друг друга, но понять их было легко. Я знал, что она искренне хочет взять меня с собой и в то же время знает, что это невозможно. Так что я знал ответ раньше, чем Джон Вендер изложил его словами.
- Я знаю, Мери. Я боюсь из-за Софи - и ты тоже. Если нас поймают, то обвинят не только в укрывательстве, но и в похищении.
- Если отберут Софи, то ничего хуже сделать мне уже не смогут, Джонни.
- Но дело не в этом, дорогая. Они могут удовлетвориться тем, что мы ушли из района, а кто другой понесет за нас ответственность, их не будет особенно беспокоить. Но если Стром потеряет сына, он поднимет крик на сто миль вокруг, и я сомневаюсь, будут ли у нас тогда шансы скрыться. Они перероют все в поисках Дэвида. Мы не можем увеличивать опасность для Софи.
Миссис Вендер некоторое время молчала…
Я понимал, что она ищет выхода. Вдруг она обхватила меня руками.
- Ты все понимаешь, Дэвид? Твой отец рассердился бы, если бы мы взяли тебя с собой. И тогда у нас было бы гораздо меньше шансов увезти Софи в безопасность. Я очень хочу взять тебя с нами, но из-за Софи мы не должны делать этого. Будь мужественным, Дэвид. Ты ее единственный друг, и ты поможешь ей, если будешь мужественным.
Эти слова были лишь неловким повторением. Ее мысли были для меня намного ясней, и я уже понял неизбежное решение. Я все еще не мог говорить из-за комка в горле. Я кивнул без слов, и позволил ей обнять меня так, как никогда не делала моя мать.
* * *
Сборы закончились перед наступлением сумерек. Когда все было готово, мистер Вендер отвел меня в сторону.
- Дэвид, - сказал он, - я знаю, ты любишь Софи. Ты вел себя с ней как герой, и теперь ты можешь еще раз помочь ей. Ты хочешь ей помочь?
- Да, - ответил я. - Что я должен делать?
- Вот что. Когда мы уедем, ты не возвращайся домой.
Оставайся в нашем доме до рассвета. Ты дашь нам больше времени для бегства. Ты сделаешь это?
- Да, - ответил я уверенно.
Мы пожали друг другу руки. Это сделало меня сильнее и ответственнее, подобно тому, как я повзрослел в тот день, когда Софи подвернула лодыжку.
Софи держала что-то в руке. Она подошла ко мне.
- Это тебе, Дэвид, - сказала она, протягивая мне руку.
Я взглянул. Вьющийся коричневый локон, перевязанный кусочком желтой ленты. Я все еще глядел на него, когда она схватила мою шею руками и поцеловала меня, скорее решительно, чем рассудительно. Отец посадил ее на связку узлов на спине лошади.
