С тех пор я более или менее регулярно посещал Софи один или два раза в неделю. Наше обучение - с полдюжины детей обучалось читать, считать и писать, собираясь у одной старухи, происходило по утрам. После этого было нетрудно ускользнуть из-за стола и исчезнуть, прежде чем кто-либо обнаружит тебя и подыщет тебе работу.
Когда ее нога зажила, она смогла показать любимые уголки своей территории.
Однажды я привел ее на нашу сторону большой насыпи, чтобы показать паровую машину. Это была единственная паровая машина на сто миль вокруг, и мы очень гордились ей. Хорки, работающего на ней, не было, но двери сарая были открыты, пропуская звуки трудового ритмичного скрежета и пыхтения. Мы переступили через порог и уставились на темноту внутри. Было удивительно смотреть, как вверх и вниз движутся огромные бруски, а вверху, в тени крыши, медленно качается взад и вперед огромная крестовина, на мгновение, застывая в конце каждого движения, как бы накапливая энергию для следующего усилия. Да, это было удивительное зрелище, но быстро надоедающее.
Минут десять спустя, мы взобрались на поленницу возле сарая. Мы сели, а дрова под нами мелко дрожали, в такт пыхтению машины.
- Мой дядя Аксель говорит, что у древних были еще лучшие машины, - сказал я Софи.
- А мой папа говорит, что даже если четверть того, что рассказывают о древних людях, правда, то они были волшебниками, а не настоящими людьми, - ответила она.
- Но они на самом деле были удивительными, - настаивал я.
- Слишком удивительными для правды, - как говорит мой отец, - заметила Софи.
- Он не верит, что они умели летать? - Спросил я.
- Нет. Это глупость. Если бы они умели, то и мы тоже летали бы.
- Но ведь есть множество вещей, которые умели они, и которым мы вновь научились лишь недавно, - возразил я.
- Но не летать, - она покачала головой. - Существо либо умеет летать, либо не умеет. И мы не умеем.
Я хотел рассказать ей мои сны о городе и о летающих над ним предметах, но сон в конце концов не является доказательством, поэтому я промолчал. Вскоре мы слезли с дров и, оставив машину пыхтеть и скрипеть в сарае, отправились домой к Софи.
