Волшебный дом! Обречь себя на жизнь среди клубящихся туманов, посвятить себя песнопениям и заклинаниям! И вместо Гоиббана со всей его мужской статью рядом с ней всегда будет лишь Кернуннос. На миг перед ней предстало его, так похожее на лисью морду, лицо; насколько она себя помнила, она всегда испытывала крайнее отвращение к Меняющему Обличье.
– Не смей этого делать. Я не хочу быть жрицей.
Лицо Ригантоны выражало твердую решимость и неуступчивость.
– Ты ведешь себя очень глупо; твое счастье, что в этом деле последнее слово за нами. Быть друидом – значит получить доступ к тайнам этого мира, Эпона; ничто больше не сулит тебе подобного могущества. Ради такой возможности я охотно пожертвовала бы и мужем, и детьми.
– Но я больше всего на свете хочу иметь мужа.
– Поверь мне, незамужняя, ты будешь куда счастливее. Гутуитеры избавлены от бремени замужества, от тяжкой необходимости рожать и выращивать детей; они посвящают себя служению духам, в этом их счастье. Погляди на Тену или Уиску. У них по-прежнему упругие груди и выглядят они не по летам молодо. Я всегда втайне подозревала, что они пользуются своим колдовством, чтобы дольше обычного сохранить свою силу и красоту; тебе ведь тоже этого хочется?
– Нет. У меня одно желание – жить так, как мне нравится.
– Никто не живет так, как ему нравится, – с горечью проронила Ригантона. – Поэтому-то мы взываем к духам с мольбой о помощи во всех делах. – Она показала взглядом на забинтованную руку девушки. – Какой мужчина посватает тебя? Кому нужна жена-калека?
– Я не буду калекой. – Откуда ты знаешь?
– Просто знаю.
– Вот как, – сказала Ригантона. – Может быть, у тебя есть еще один дар – дар исцеления. Сумеешь ли ты исцелить саму себя?
– Нет. Говорю же тебе, у меня нет никакого дара, – говорила Эпона, пятясь от своей матери.
– Ты, кажется, не понимаешь, что я делаю это для твоего же собственного блага, Эпона, – упорствовала Ригантона, следуя за дочерью. – Тут у тебя нет права отказаться, как если бы ты выбирала себе мужа. Перестань хмуриться, пойми, какое счастье даровано тебе. По случаю твоего посвящения будет большое празднество, игры и пиршество…
Пока Эпона в ужасе выслушивала взлелеянный замысел ее матери, Туторикс получил крайне неприятные для него новости. Совет племени впервые подверг серьезному сомнению его положение вождя. Даже его младший брат Таранис, вернейший до сих пор его сторонник, воин, с которым он бился плечом к плечу не в одной битве, высказал мнение, что Непобедимый Вепрь слишком одряхлел, чтобы управлять племенем.
