Эпона очнулась в полной темноте. В первый миг ей показалось, будто она ослепла, и ее охватил безотчетный ужас. Тьма была плотная, почти осязаемая, и в ней таилось какое-то тяжело дышащее чудище. Затем ее мысли прояснились, и она поняла, что слышит собственное натужное дыхание.
Значит, она жива и находится где-то в чреве Соляной горы.
Она почувствовала, что на нее давит что-то чудовищно тяжелое, и попробовала отползти в сторону, но ее пронзила острая боль. Ее рука как будто полыхала огнем. Может быть, при свете этого огня она сможет что-то разглядеть?.. Но это был не огонь – боль. Лавина соли частично погребла ее под собой, загасив факел и сильно повредив руку.
Она попробовала немного расслабиться, пытаясь набраться сил. Всю свою жизнь она слышала рассказы об обвалах в шахтах, вызванных оскорблениями, нанесенными Матери-Земле, но никогда не предполагала, что подобная беда может стрястись с ней самой. Теперь она вдруг вспомнила об этих рассказах, еще более страшных, чем реальность.
Немало людей спускались с кайлом и киркой в шахту, чтобы уже никогда не вернуться на поверхность.
Нет, нет, нельзя допустить, чтобы и ее постигла подобная судьба. Она не будет смирно лежать здесь в ожидании смерти. Она стала осторожно двигаться в разных направлениях. Ошибочное движение может вызвать новую осыпь, и тогда у нее уже не будет никакой надежды на спасение. Ей понадобилась вся сила воли, чтобы спокойно все обдумать, как следовало бы сделать раньше, еще до того, как все это случилось. Ей так и хотелось закричать, изо всех сил рвануться, но это означало бы неминуемую смерть.
Может быть, двигаясь, извиваясь подобно змее, сбрасывающей старую кожу, ей удастся освободить верхнюю часть туловища и выползти из-под соляной глыбы. Самое трудное – пошевелить раненой рукой.
Она была поражена своей слабостью. После малейшего движения она начинала тяжело дышать и чувствовала усталость. Допустим, она сумеет вылезти из-под соляной осыпи, как она выберется на поверхность, когда она не смогла этого сделать, будучи целой и невредимой?
«Лучше не задумываться об этом, – посоветовал ей дух. – Сначала попробуй освободиться. Чуть-чуть передвинься, еще чуть-чуть». Она прислушалась.
Издали донесся какой-то звук. Эпона, замерев, напрягла слух. Неужели в шахте еще кто-то есть? Обычно до наступления вечера все шахтеры возвращаются домой, а сейчас глубокая ночь или, может быть, утро. Откуда ей знать? Она попыталась крикнуть, но помешал сильный приступ кашля. Соляная осыпь пошевелилась, грозя завалить ее целиком.
