Легковушки и грузовики? Бензин? Лина не стала спрашивать, не хотела прерывать рассказ.
— Когда еда и бензин стали заканчиваться, они решили, что пора начинать новую жизнь в новом месте. Нашли последний грузовик, в котором еще оставался бензин, загрузили припасами, едой в банках и коробках, инстру ментами, одеждой, семенами — всем необходи мым, что они смогли найти. А потом поехали на восток, через Пустые Земли, оставаясь у реки. И на этом месте грузовик сломался. Когда они открыли капот, из двигателя взметнулся сноп искр. Вот они и решили поселиться здесь и назвали свою деревню Искра. — Доктор встала, огляделась в поисках медицинского саквояжа. — Как выяснилось, это удачное название и в другом смысле. Искра — это начало. Мы—начало чего—то. Точно так же, как из искры возгорается пламя.
— Но огонь — это ужасно, — вырвалось у Лины.
— Ужасно или прекрасно, — ответила доктор. Она нашла саквояж за стулом и, уже подходя к двери, добавила: — Бывает и так и этак.
В тот день Лина не добралась до площади. Она не думала, что Дун будет волноваться: он знал, что Поппи больна, и мог догадаться, что Лина осталась с сестрой. Она решила повидаться с ним завтра и узнать, как эмбериты провели день.
Ближе к вечеру Лина вышла из дома, села на шатающуюся скамью во дворе, гадая, приготовит ли кто—нибудь обед, и решила, что вряд ли. Доктор лечила кого—то от зубной боли, а миссис Мердо поднялась на чердак с Поппи, которая уже почти час плакала и никак не могла успокоиться.
Открылась дверь, во дворе появился Тор—рен. Он подошел к Лине и встал перед ней.
— Твоя сестра, наверное, умрет. Лина вздрогнула.
— Она не умрет! Торрен пожал плечами.
— Мне так кажется. По—моему, она подхва тила чуму.
Он сел на деревянный стул, чтобы смотреть Лине в лицо. Он вышел из дома почему—то в нижнем белье: белой майке, напоминавшей мешок с дырками для головы и ног, и в трусах из того же материала, обнажавших его тощие ноги. Волосы он зачесал наверх, и они торчали, как пук травы, отчего и без того длинное лицо казалось еще длиннее.
— Я не знаю, о чем ты говоришь.
— Ты не знаешь о трех морах? — нарочито удивился Торрен. — И о четырех войнах? Никогда не слышала о катастрофе?
— Слышала, — ответила Лина, — но не знаю, что это такое. Я вообще мало что знаю об этом мире.
— Что ж, тогда я тебе расскажу. Нельзя же быть такой невежественной.
Лина промолчала. Ей, разумеется, не нравился высокомерный тон мальчика, но, с другой стороны, хотелось узнать все, что знали местные жители. Она согласилась выслушать его, но твердо решила ни о чем не спрашивать.
