Кольцо на пальце подсказывало, что она его жена. Но он, казалось, не торопился стать ее мужем. Его улыбка была скупой и почти настороженной, когда он посмотрел на нее.
– Что случилось, Джо?
– Мне стало интересно, где ты.
– Как видишь, недалеко.
– Да, но почему здесь? – Ее сердце билось как барабан.
Он мягко ответил:
– Сейчас поздно. Поговорим завтра.
Она шагнула вперед и встала около кровати. Стояла и смотрела на него, как будто видела в первый раз, как будто впервые заметила силу мускулов под гладкой кожей. Волосы на груди сужались мысиком к животу. От ее взгляда не ускользнуло, что он положил книгу так, чтобы скрыть свое возбуждение.
– Иди в кровать, Джо, – отрывисто сказал Габриель.
Джоанна протянула к нему руку, дотронулась до обнаженного плеча, чувствуя, как напряглись мускулы под ее пальцами, и мягко спросила:
– Ты не поцелуешь меня на ночь?
Она наклонилась и мягко прижалась ртом к его рту. Секунду он оставался неподвижным, а затем со стоном обнял ее и грубо притянул к себе так, что она оказалась крепко прижатой к его телу.
Его губы раздвинули ее рот без той обычной мягкости, с которой он всегда с ней обращался. Она почувствовала зубы, задевшие ее нижнюю губу, а потом горячие толчки его языка. Внутри нее возбуждение боролось со страхом.
Габриель отбросил простыню в сторону и, положив Джоанну на матрас, встал над ней на колени, взялся за край ночной рубашки и рывком стянул ее через голову. Джоанна не привыкла, чтобы кто-то видел ее обнаженной, и застыла от смущения. Она хотела, чтобы Габриель обнял, поцеловал и успокоил ее. Хотела, чтобы он сказал, что любит ее.
Но он не сделал ничего подобного. Вместо этого стал исступленно мять ее тело, его руки дрожали, когда он взял ее грудь в ладони, дотронулся до изгиба живота и потянулся вниз к бедрам.
Джоанна почувствовала слабое ответное движение внутри себя. Она взглянула на него и неожиданно увидела лицо незнакомца, грубое и странно далекое, с дикими, как у камышового кота, глазами. Когда он вошел в нее, ее тело моментально воспротивилось разрыву своей невинности, и она вскрикнула от боли и испуга.
Габриель внезапно остановился, посмотрел на нее с выражением, похожим на ужас, и хрипло прошептал: – О, Боже мой…
Потом начал двигаться внутри нее, подчиняясь своему собственному неистовому ритму, пока наконец освобождение не вырвалось из него.
Он скатился с нее, и какое-то время лежал, повернувшись к ней спиной, пока не успокоилось его неровное дыхание. Затем поднялся, пошел в ванную, и Джоанна услышала, как включился душ. Ритуальное очищение, чтобы смыть все следы контакта с ней, подумала Джоанна, уткнулась головой в подушку и заплакала.
