Встревоженная, Камилла еще раз постучала. Может быть, Андерс спит или лежит пьяный, не слыша ее стука? На этот раз ей показалось, что в комнате послышался какой-то шум.
– Мистер Андерс? – крикнула она. И повинуясь внезапному порыву – миссис Тумбс в работном доме всегда отчитывала ее за эти порывы, – она взялась за ручку и повернула ее. Дверь распахнулась.
– Мистер Андерс… – Камилла вошла в комнату, и слова замерли на ее губах.
Внутри у нее все свело, а протянутые руки застыли в воздухе. На полу в луже крови неподвижно лежал человек, в его груди торчал нож. И комната была забрызгана кровью.
О Боже! Пока Камилла стояла в немом оцепенении, в глубине комнаты мелькнула чья-то тень. Фигура в черном плаще метнулась к телу убитого, выдернула торчавший из груди нож и одним стремительным движением оказалась рядом с ней.
Камилла попыталась закричать и не смогла.
То, что она видела перед собой, внушало ужас. Высокая фигура в черном плаще, казавшаяся неправдоподобно громадной на фоне убогой комнатушки, обратила к ней черное лицо со страшным оскалом.
«Дьявол!» – промелькнуло в голове Камиллы, и она почувствовала приближение обморока, но в следующее мгновение рассудок взял верх над страхом, и девушка поняла, что на лицо человека надета маска, подобная тем, которые любят носить благородные господа на маскарадах; маска из черного бархата, усыпанная сверкающими бриллиантами. Из узких прорезей на нее смотрели ярко-голубые глаза. В них плясали похоть и безумие.
Человек в маске поклонился ей почти грациозным движением.
– Вы появились не вовремя, миледи, – проговорил он приглушенно, его приятный голос звучал совершенно спокойно. – Теперь мне придется убить и вас.
Колени Камиллы подогнулись.
– Я на это не рассчитывала, – хрипло пробормотала она.
Убийца высоко поднял нож.
Камилла оцепенела. Неужели ей суждено погибнуть в этой грязной комнате с дешевой мебелью, шторами из пыльного джута, грубым шерстяным одеялом на кровати, в комнате, пропитанной кислым запахом эля и чьей-то пролившейся крови?! Из зеркала напротив двери к ней выплыло ее собственное отражение в свете чадящей свечи – долговязая фигура с искаженным от страха лицом, в поношенном платье, с кое-как убранными под капор волосами, замершая в ожидании удара ножа какого-то безумца. Камилла закричала и рванулась с места. И тогда в нее полетел нож. Описав широкую дугу, его лезвие вонзилось в дубовую дверь, за которой уже исчезла Камилла.
Она стремительно слетела вниз по лестнице и выбежала в холл. Здесь ее окружила толпа полупьяных людей. Камилла попыталась крикнуть, позвать на помощь, но ее голос утонул в шуме и гаме. Никто не прислушался к ее мольбам, никто даже не взглянул на нее – никому не было дела до бедной девушки.
