Торн застонал.
– Нет, не надо, ты, невозможная придира. Признаюсь во всем сам: деньги, за которые ты собиралась купить меня, не тратятся – тысяча фунтов бабушки прибавились к сумме брачного контракта, который я составил для тебя и вложил в ценные бумаги.
– У меня есть брачный контракт? – спросила Лайза с интересом.
– Обычное дело, сама знаешь.
– Но не при обстоятельствах, сопровождавших наш брак. Не будет ли нескромным с моей стороны узнать, какова сумма контракта?
– Пять тысяч фунтов.
– Пять тысяч фунтов! В самом деле? Плюс взнос бабушки?
– Плюс взнос бабушки, – подтвердил Торн. – Почему, черт возьми, я оправдываюсь? – спросил он возмущенно.
– Потому, что одурачил меня, ты, британский ублюдок, – притворилась она рассерженной и так резко набросилась на него, что оба упали на пол. Лайза тотчас же просунула руки под его мундир и начала щекотать. – Хочется сломать тебе ребро или два… как вспомню о своей уверенности, что тебе отчаянно нужна была тысяча! А ты все это время, должно быть, посмеивался в рукав.
– Нет, нет, моя любимая, – успокоил он жену. – Я смеялся совершенно открыто, но только когда тебя не было рядом. И мистер Филдз тоже согласился, что это хорошая шутка. И, надеюсь, твоя бабушка тоже. Он отправил ей для ознакомления условия нашего соглашения.
– Проклятый британский ублюдок, – нежно сказала она ему. А затем спустя минуту спросила: – Торн, я кое-чего не понимаю. Джеймс, – она без затруднений произнесла его имя, – насколько помню, всегда горько жаловался на недостаток средств.
– Он был моложе меня, и основная часть денег нашего отца, не слишком, правда, большая, перешла ко мне.
У Лайзы готово было сорваться пренебрежительное замечание, но она сдержалась: Джеймс давно мертв, и незачем травмировать его брата.
– Забыла сказать, – сменила тему разговора Лайза. – Вчера тебе пришло письмо из Англии, оно в ящике письменного стола.
Он поднялся и вернулся, улыбаясь.
– Письмо от моего друга Джошуа Ричардсона. Он тебе понравится, когда встретимся, – он самый лучший из всех парней.
Лайза, как всегда, испугалась малейшего намека на то, что ей, возможно, когда-нибудь придется поехать в Англию.
– Вы живете недалеко друг от друга? – поспешно спросила она.
– Нет, Джош из Кента, а Водсворт – в то время мой дом – находится в Дербишире. Мы познакомились в Итоне, когда мне было семь, а ему восемь лет.
– Тебя отправили в школу семилетним?! – с ужасом воскликнула Лайза.
– Конечно, вместе с кузеном Юстасом, которому было столько же, – ничего необычного.
