– Да, но это только потому, что хотят защитить себя от венерических заболеваний, – язвительно заметил Торн. – Чтобы защитить себя, мужчины способны приложить усилия и пожертвовать небольшой частью своего удовольствия.
– А ты способен пожертвовать, Торн? – спросила она с провокационной прямотой, и у него перехватило дыхание. – Если да, то… – она показала на кровать.
– Завтра. – Подхватив на руки, Торн поцеловал ее голодным от длительного воздержания поцелуем. – У меня нет необходимых средств сегодня, – прошептал на ухо. – Сегодня еще раз отправишься в свою холодную постель, а я – в свою…
– Моя постель прекрасная и горячая, – пообещала Лайза, соблазнительно прижавшись к нему. – Тилли положила туда грелку. Уверен, что не хочешь оказаться в ней?
– Плутовка! – застонал он, шлепая ее по заднице. – Прекрати соблазнять меня, колдунья!
– Ну, ладно, – вздохнула она. – Знаю, когда терплю поражение. Спокойной ночи, Торн.
Она задумчиво улыбнулась, когда он послал ей воздушный поцелуй и торопливо вышел через внутреннюю дверь.
Десять минут спустя, когда Торн сидел за письменным столом, все еще полностью одетый, и работал над докладом для полковника, раздался легкий стук в дверь.
– Входи, – пригласил Торн, поворачиваясь. Плутовка, подумал о ней нежно. Он должен был знать, что она так легко не откажется от попыток соблазнить его.
Лайза вошла, и Торн сглотнул слюну, но решил остаться там, где сидел, чтобы она не заметила внезапно возникшую улику, свидетельствующую о том, что он и проиграл, и победил в этой маленькой игре.
На ней не было ничего, кроме короткой без рукавов хлопчатобумажной ночной рубашки, не прикрывавшей даже коленки и не скрывавшей округлые ягодицы внизу и соответствующие округлости груди вверху, обнаженные руки держались за деревянную ручку большой медной грелки.
– Посчитала неправильным, что ты ляжешь в холодную постель, – сообщила она невинным голосом. – Согреть ее для тебя, Торн?
Торн взял грелку из ее рук и положил возле камина.
– Собралась греть, так давай, – решился он, поднимая ее и сдергивая покрывало, чтобы визжащую жену бросить на ледяные простыни. – Сними рубашку! – предложил сразу же, стягивая свою.
Притворившись испуганной, Лайза послушно подчинилась его требованию. Торн подошел к ней, обнаженный, как и она, и прорычал низким голосом: «Согревай!», одновременно ложась на спину и укладывая ее на себя.
– Согревай, черт возьми! Надеюсь, мы подожжем эту чертову кровать сегодня.
