– Дорогая мисс Ван Гулик, пожалуйста, простите меня, – сказал он ласково. – Беспечно забыл о боли, которую вызывают в вас воспоминания.
– Не имеет значения. – Лайза повернулась, глаза ее блестели, но слез уже не было.
– Имеет, и большое, – поправил он ее еще более ласково. – Не хотелось бы причинять боль жене еще до того, как даны обеты. Спокойной ночи, дорогая.
Она стояла в гостиной, глядя ему вслед, а затем посмотрела на свои руки, которые все еще хранили тепло и слегка дрожали после его легкого, успокаивающего поцелуя.
На следующее утро Хайрам отвез Лайзу в Манхэттен проконсультироваться с нью-йоркским поверенным бабушки Микэ. Покончив с делами, мистер Филдз пригласил ее на завтрак в Мерчант-Кофе-Хайз, где ей очень понравилось.
Таким образом, она только в середине дня вернулась в «Голубку» и увидела там капитана Торна Холлоуэя, стоявшего в дверном проеме, выделяясь среди окружающих широкими плечами и худощавым, стройным телом. С испуганным и сердитым выражением лица он каждый раз выглядывал, когда какой-нибудь экипаж с грохотом вкатывался во двор.
Опередив Хайрама, он, протянув руку, помог ей спуститься с кареты, увлекая в гостиницу, как только ее ноги коснулись земли. Не дождавшись, пока они останутся одни, Холлоуэй принялся распекать ее еще по пути в маленькую гостиную.
– Где вы соизволили пропадать большую часть дня, мадам? Уже несколько часов дожидаюсь Вашу Светлость. Что вынудило вас выйти из гостиницы, если знали, что я обещал возвратиться сегодня? Вы заставили меня изрядно поволноваться.
Лайза наклонила голову, и послышавшиеся ему странные звуки немного смягчили его.
– Не надо плакать, – сердито попросил он, вводя ее в гостиную и помогая снять плащ.
Лайза подняла голову, и его взору предстали ее глаза, выдающие озорство, но никак не слезы. А звуки, принятые им за плач, оказались едва сдерживаемым смехом.
– Вы смеетесь, – уточнил Торн Холлоуэй без всякой учтивости. – Смеетесь! – повторил недоверчиво.
– Не могу сдержаться, – задыхаясь от смеха, призналась Лайза. – Вы говорите, как… как законный муж.
Осознав комичность ситуации, он расхохотался тоже, а после этого уже не смог вернуться в сердитое состояние.
– Так-то лучше, – согласилась Лайза, правильно оценив перемену его настроения. – Было бы глупо начать снова бранить меня после того, как я вас рассмешила.
– Может быть, и глупо, но, смею заверить, необходимо, – возразил он непреклонно.
– А вот и нет, – послышался как никогда дерзкий ответ, – я улаживала дела для вашей же пользы.
